Коллектив авторов - Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей

Поэтому, когда великий князь вступил в управление Морским министерством, от него ожидали еще более смелых и нестандартных действий. И генерал-адмирал оправдал эти ожидания. Прежде всего он произвел кадровые перестановки, и среди новых начальников оказалось немало чиновников, пришедших в Морское министерство со стороны. Это были Д.А. Оболенский, Д.А. Толстой, Б.П. Мансуров, Д.Н. Набоков, М.Х. Рейтерн, Н.М. Голицын. Именно им суждено было составить весьма заметную «партию», получившую название по имени ее лидера — «константиновцы». В здание Адмиралтейства они попадали из разных министерств, но объединяло их всех знакомство не с самим генерал-адмиралом, а с его скромным личным секретарем — А.В. Головниным. С кем-то из «константиновцев» он учился вместе в лицее, кого-то встречал в салоне Елены Павловны, а некоторых привечал в Русском географическом обществе, где Головнин с момента его основания в 1845 г. исполнял должность секретаря.

Партия «константиновцев» оказалась в конечном счете эфемерным созданием. Впоследствии все «константиновцы» покинули Морское министерство и разошлись по разным ведомствам: М.Х. Рейтерн на протяжении большей части царствования Александра II возглавлял Министерство финансов, Д.Н. Набоков также дослужился до министерской должности, возглавив ведомство юстиции, Б.П. Мансуров занимался палестинскими делами, Д.А. Оболенский готовил цензурную реформу, а потом служил по ведомствам финансов и государственных имуществ. Два * Константинову» — А.В. Головнин и Д.А. Толстой — последовательно возглавляли Министерство народного просвещения, проводя противоположные по направлению политические курсы. С оставлением Морского ведомства у «константиновцев» ослабевала связь и с их патроном, а иные, как Д.А. Толстой, превращались в его политических оппонентов. Из всех «константиновцев» самым последовательным и самым преданным оказался именно Головнин. Он сохранил близкие отношения с великим князем до самой своей смерти.

Среди «константиновцев» Головнин занимает особое место. Его отношения с патроном отличались не только особой близостью, но и тем, что Головнин, в отличие от своих собратьев по клану, служил не столько исполнителем замыслов великого князя, сколько идеологом и до известной степени манипулятором его деятельности. Своими действиями Головнин направлял активность великого князя в то русло, которое он сам считал верным.

Знакомство Константина Николаевича и Головнина состоялось в 1845 г., когда последний принял на себя обязанности секретаря только что учрежденного Русского географического общества, председателем которого стал юный генерал-адмирал. К этому времени Головнин успел сделать первые робкие шаги по карьерной лестнице, прослужив три года в канцелярии по управлению женскими училищами и богоугодными заведениями, состоявшими под покровительством императрицы Александры Федоровны, и еще два года — в особенной канцелярии Министерства внутренних дел. Головнин получил прекрасное образование, окончив с золотой медалью Царскосельский лицей. Физический недостаток — большой горб — не позволял ему предаваться светским развлечениям, поэтому он «много читал, особенно сочинений по наукам политическим», «редко бывал на балах и в театре, но старался часто видеться с лицейскими товарищами, общество коих доставляло ему удовольствие» {103} 103 Головнин А.В. Записки для немногих. СПб., 2004. С. 38–39. . В своей карьере болезненный юноша, еще в 10-летнем возрасте потерявший отца, рассчитывал на поддержку лицеистов, главным образом на помощь сослуживцев его родителя, известного адмирала Василия Михайловича Головнина. Именно через связи с моряками — в частности, по приглашению адмирала Ф.П. Литке — Головнин оказался в Русском географическом обществе. Близко сойтись с великим князем в первые годы их знакомства Головнину, по-видимому, не удавалось, несмотря на его секретарские обязанности в обществе. Председательство Константина Николаевича в Русском географическом обществе было тогда в какой-то степени номинальным, и к тому же значительную часть времени он проводил в заграничных поездках и плаваниях {104} 104 Стафёрова Е.Л. А.В. Головнин и либеральные реформы в просвещении (первая половина 1860 гг.). М., 2007. С. 35. .

В 1848 г. Головнин оставляет службу в Министерстве внутренних дел и в том же году поступает в Морское министерство благодаря другому своему покровителю — начальнику Главного морского штаба св. кн. А.С. Меншикову, через которого осиротевшее семейство Головниных получило в свое время пенсию в 6000 рублей ассигнациями {105} 105 Головнин А.В. Записки для немногих. С. 28. . Меншиков взял молодого человека к себе и сделал его чиновником для особых поручений. Служба при Меншикове оказалась совсем необременительной, поскольку тот «не давал Головнину никаких поручений, никаких занятий, но, принимая ласково, разговаривал о разных предметах, касавшихся других ведомств, и часто сам отыскивал в своей богатой библиотеке разные замечательные книги и давал ему для прочтения» {106} 106 Там же. С. 67. . Карьера складывалась неплохо, и при том усердии, которым отличался Головнин и которое высоко ценилось в николаевской административной системе, можно было рассчитывать на дальнейшее продвижение по службе.

Однако та генерация чиновников, к которой принадлежал Александр Васильевич, искала в своей службе нечто большее, нежели грамотное и каллиграфическое составление записок и отчетов. Их честолюбивые устремления подкреплялись хорошим образованием в Царскосельском лицее, Училище правоведения, университетах, критическим отношением к тем явлениям, с которыми они сталкивались по долгу службы, и пытливостью в познании собственной страны. Они не чурались знакомств с литераторами, критиками, мыслителями, далекими от придворных кругов. Через службу в Министерстве внутренних дел Головнин познакомился с Н.И. Надеждиным, Ю.Ф. Самариным, И.С. Тургеневым, братьями Д.А. и Н.А. Милютиными, братьями Н.В. и Я.В. Ханыковыми. Став секретарем Русского географического общества, он «старался привлечь к участию в его деятельности свежие силы и для того склонял к поступлению в число членов русских молодых людей, выдающихся своим образованием и дарованиями» {107} 107 Милютин Д.А. Воспоминания. 1843–1846. М., 2000. С. 138. .

Помимо ученых-географов в Русском географическом обществе оказались чиновники, весьма далекие от серьезных занятий географической наукой, — П.А. Валуев, Д.Н. Замятнин, Д.А. Оболенский, М.Х. Рейтерн. Эти молодые люди с презрением относились к старшему поколению как чиновников, так и ученых. Их возмущала академическая косность, «высокомерное отношение ученых специалистов к попытке не принадлежащих к их касте членов Общества служить целям его, работать на обширном поприще географии России» {108} 108 Там же. С. 139. . Сам Головнин, служа в Министерстве внутренних дел, негодовал против бесчестных методов полицейского преследования разного рода преступлений. Его возмущала практика доносов, осуждения преступников в административном порядке, преследования раскольников. На этой почве он даже осмелился дерзнуть своему начальнику В.И. Далю, назвав действия министерства по отношению к раскольникам инквизицией, на что тот, ошалевший от такой выходки подчиненного, «заставил Головнина два раза повторить это слово», правда, без каких-либо для того последствий {109} 109 Головнин А.В. Записки для немногих. С. 48. .