Жан-Франсуа Солнон - Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов

Успех способствовал Бонапарту не только на полях сражений, но и на дипломатической арене. Папе римскому пришлось подписать с ним договор, куда более кабальный, нежели неаполитанский, а австрийцы в Кампо-Формио (октябрь 1797 г.) сдались на милость победителя. В своей корреспонденции королева не могла не признать, что теперь восторгается Бонапартом, и щедро сыпала восхвалениями: «Он — Аттила, бич Италии, но я питаю к нему искреннее уважение и глубокое восхищение. Это самый великий человек из рожденных за последние столетия… Я хотела бы, чтобы Республика рухнула, а Бонапарт остался».

Постоянно перечисляя достоинства французского героя, Мария Каролина методом от противного показывала, чем обделен ее собственный супруг: «Счастлива страна, которой правит подобный человек! Нет нужды бояться, что ее победят или завоюют». И королева объявила, что такой человек достоин подражания. «Но для этого необходимо обладать его талантом, его характером, его волей, его силой, его гением… Ведь воистину великий человек не оглядывается на министров и государей с представлениями ничтожными, узколобыми». Фердинанд IV рядом с таким полководцем казался карликом. «И я говорю, что когда он умрет, следует истереть его в порошок и дать по горсти каждому из государей… и будет от этого польза». Если Мария Каролина и вправду думала вручить сей волшебный порошок правителям, подписавшим мир с победоносным генералом, то, несомненно, первую порцию получил бы Фердинанд.

Этот король был всегда готов вести переговоры, и Марии Каролине представился новый случай насолить его политике. Местом действия стал Рим, где папские войска подавили разнообразные выступления якобинцев. Париж уже приказал генералу Бертье промаршировать по Вечному городу. Пий VI должен был покинуть Ватикан и укрыться в Сиене. 15 февраля 1798 г. провозгласили Римскую республику. Неаполитанские войска были приведены в состояние боеготовности и размещены у границ. Франция возмущенно заявила, что желает мира, и сочла эти военные предосторожности проявлением неприязни. Новый французский посол, некто Гара, отправился в Неаполь, чтобы получить разъяснения, подписать торговый договор, о котором было условлено шестью месяцами ранее, а также изучить обстановку при Дворе на предмет дружбы двух стран. Фердинанд был открыт для подобных переговоров и расположен к заключению союза с Францией. Мария Каролина стала ему в очередной раз возражать: «Торговый договор не обязательно влечет за собой заключение договора о союзе». Королева не только не желала сокращать вооруженные силы в своих владениях, но хотела вызвать «народную ненависть, ибо это единственная преграда и единственный заслон, которые мы можем противопоставить их враждебным намерениям, их аппетитам, их попыткам грабежа». От такой линии поведения она не отходила никогда: «Всегда быть настороже и никогда, ни при каких условиях, не заключать с ними союза».

Фердинанд, как всегда, уступил жене: Неаполь не стал разоружаться, отверг предложения Парижа и, напротив, заключил новый оборонный союз с Австрией. Довольная Мария Каролина сделала еще несколько ходов. Она объявила, что, когда французская экспедиция по пути в Египет заняла Мальту, то она совершила акт нападения на Неаполитанское королевство. Английский флот под руководством Нельсона охотился на Бонапарта в Средиземном море, и Мария Каролина решила ему помочь. К ее удовлетворению, 1 августа 1798 г. Нельсон одержал в Абукире блестящую победу, разбив французскую эскадру. В Неаполе адмирала встретили триумфом, а Мария Каролина, восторженная больше обычного, не уставала превозносить его.

Опьяненный победой Нельсон остался в Неаполе, где красавица Эмма Гамильтон стала его любовницей. Он жаждал продолжить войну против французов, выгнать их из Рима и освободить Италию. Фердинанд, как обычно, сомневался. Горячий англичанин сердился: если король «ждет, пока королевство будет завоевано, вместо того чтобы завоевать самому Папскую область, то не надо быть пророком, чтобы увидеть, как королевство уже разрушено, а монархия погублена» [121] Цит. по Georges Fleury, Nelson , Paris, Flammarion, 2003, p. 364 . «Этот Двор, — бушевал адмирал, — настолько беспечный, что упустит благоприятный момент». Мария Каролина, как правило, отличавшаяся импульсивностью, на сей раз взвесила все риски военной экспедиции: «Нам остается полагаться лишь на собственные силы, а они невелики, поэтому мы обязаны серьезно поразмыслить» [122] Союз, заключенный с Австрией, был только оборонным. Чтобы Неаполь получил помощь австрийцев, необходимо было, чтобы нападение совершили французы. . В Вене королеве советовали поступать осмотрительно, и Мария Каролина последовала совету императора Франца [123] Имеется в виду Франц II (1768–1835), который в качестве императора Австрии, короля Богемии и Венгрии правил под именем Франца I. — Прим. ред. .

Фердинанд же, напротив, решил воевать. Он во второй раз вступил в Коалицию — ее как раз создавали Россия и Англия. Короля подтолкнули к этому шагу Нельсон, Гамильтоны и Актон. 24 октября 1798 г. неаполитанские войска, которыми номинально командовал Фердинанд, перешли границу. Поначалу все выглядело своеобразной военизированной прогулкой. Мария Каролина оставалась в Неаполе, в одиночку руководила страной и удостоилась похвалы Нельсона: «А из нее получился великий король». 27 ноября освободили Рим, французы отступили к северу. Но всего через несколько дней армия генерала Шампионне перешла в наступление и разбила неаполитанцев. Фердинанд IV поспешно покинул Рим и удрученно вернулся в собственное королевство. В этой неудаче государь, несправедливый как все трусы, обвинял жену: «Я вам уже говорил, мадам, что наши подданные больше любят танцевать, чем сражаться».

Неудачно он выбрал время для сарказмов: Шампионне, преследуя неаполитанскую армию, вторгся в королевство. Шансов выстоять в вооруженном сопротивлении не было. Наполеон успел нарисовать новую карту Италии. Пьемонт, хоть и сохранял независимость, но все же был оккупирован. На свет появились «республики-сестры»: Лигурийская (со столицей в Генуе) и Цизальпинская; провозгласили Римскую республику. Не захваченными оставались только Тоскана и — до злополучного похода Фердинанда IV в Рим — Неаполитанское королевство. Дни последнего были сочтены в декабре 1798 г. французы с Шампионне во главе подступили к воротам столицы. Падение казалось неизбежным. Королевская семья решила покинуть город. Воспоминания о том, какая трагедия случилась с Марией Антуанеттой в Париже, убеждали Марию Каролину пуститься в бегство. Неаполитанские Бурбоны прихватили королевскую казну и хоть не сразу, но вышли в море 23 декабря 1798 г. на кораблях английского флота [124] С ними выехали дочери Людовика XV мадам Аделаида и мадам Виктория, которых Фердинанд IV вывез из Рима. . Они собирались найти убежище в другой — островной части — королевства Сицилия.