Барбара Такман - Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура

«Я намеревался создать новую нацию, — писал Лоуренс в «Семи столпах мудрости», — чтобы восстановить утраченное влияние, чтобы дать двадцати миллионам семитов основание, на котором можно построить вдохновленный дворец мечты их национального сознания». Восстановление Израиля он тоже включил в свой «дворец мечты». «Я его поддерживаю, — писал он, — не ради евреев, а потому что возрожденная Палестина поднимет моральный и материальный статус всех ее ближневосточных соседей» 27.

Сайксом двигали сходные побуждения. Он вернулся домой, твердо решив трудиться ради арабского народа, и позднее, когда столкнулся с сионистами, благодаря их пылу и энергии увидел в них союзников на пути возрождения Ближнего Востока. «Возможно, предназначение еврейской нации, — говорил он, — стать мостом между Азией и Европой, принести духовность Азии в Европу и жизненную энергию Европы в Азию» 28.

В тот момент (совпавший по времени с Дарданелльской кампанией, задуманной с тем, чтобы захватить Константинополь, облегчить положение России и уничтожить Османскую империю) крайне необходимо было достичь договоренности между странами Антанты о дальнейшем разделе этой самой империи. Для выработки условий был выбран Сайкс, и результатом стал договор Сайкса — Пико, один из самых непопулярных документов войны. В объяснении задним числом, предоставленном биографу Сайкса, министерство иностранных дел назвало договор — неподражаемо! — своего рода «настоятельной целесообразностью» 29. И вполне понятно почему. Проблема действительно было очень деликатная. Каждая из стран Антанты изготовилась удовлетворить многовековые амбиции и остро реагировала на любые попытки остальных «орлов» урвать себе большую часть трупа. Но как поделить добычу, не расстроив при этом планы Арабского бюро, которое понемногу все ближе и ближе подводило Хуссейна к мятежу против Турции обещаниями гегемонии как будущего короля арабов 30? По всей очевидности, секретность имела первостепенное значение, не то арабы могли бы прослышать и отказаться. И те и другие переговоры велись одновременно. Пока Сайкс торговался в Петрограде и Париже, сэр Генри Макмахон обменивался депешами с Хуссейном в Аравии, которого подталкивал Лоуренс. Пока эмиру обещали одну форму суверенной власти, территории его будущих владений в другой форме распределялись между странами Антанты.

Договор Сайкса — Пико, выработанный и заключенный втайне и преданный огласке, лишь когда большевики вскрыли царские архивы, был чистейшей воды империалистической сделкой старого толка. Он допускал возникновение федерации арабских государств в пределах прошлых доминионов Турции, но его формулировки, как их ни искажай, не могли соответствовать клятвенному обещанию, данному арабам. Евреям пока никаких обещаний не давалось, но нельзя сказать, чтобы их интересы оказались под угрозой. Сам Сайкс еще не подозревал о существовании сионистского движения (хотя досконально знал о сделках с Хуссейном), и вообще если и было что-то ясное в темном лабиринте формулировок Сайкса — Пико, то только одно: что Палестина отводится для «особого рассмотрения» и не обещана никому. Повсюду вокруг нее турецкие доминионы были ясно и недвусмысленно разделены, разграничены на Красную и Синюю зоны, на области А и Б, розданы с учетом различного уровня влияния относительно портов, железных дорог, городов, районов, провинций: такая-то область отводилась такой-то державе в обмен на такую-то местность для такой-то, если третья сторона не возьмет третью, в таком случае… довольно. Но Палестина, единственная среди них, была определена как «Коричневая» зона, судьба которой оставалась туманной. Точная формулировка в договоре гласила: «Палестина со Святыми местами отделяется от Турции и подпадает под особый режим, который будет определен соглашением между Россией, Францией и Великобританией» 31.

Точно такое же исключение для Палестины было сделано в формулировках сделки, какая в тот момент заносилась на бумагу между Макмахоном и эмиром Мекки. Британия была «готова признать и поддерживать независимость арабов», говорится в решающем письме, датированном 24 октября 1915 г., с определенными ограничениями и границами, оговоренными ранее. Но одна область была недвусмысленно исключена из этих ограничений, а именно «часть Сирии к западу от областей Дамаска, Хомса, Хамы и Алеппо». Эта неуклюжая формулировка попросту означает Палестину, название, которое не могли использовать эксперты, поскольку оно всегда было сопряжено со злополучной географической неопределенностью. Коротко говоря, «вся Палестина к западу от Иордана тем самым исключалась из обязательств сэра Генри Макмахона» 32. Эти слова принадлежат Уинстону Черчиллю, когда, будучи в 1922 г. министром по делам колоний, отрезал Трансиорданию от остальной Палестины.

Никто — ни Фейсал, ни Лоуренс, ни Вейцман, ни Сайкс, ни кабинет министров, ни кто-либо еще — не считал, что данное арабам обещание идет вразрез нарождающимся планам для сионистов или даже Декларацией Бальфура, когда она была провозглашена. Обещание Макмахона передавало арабам огромную территорию, но только не, говоря словами Бальфура, «маленький уголок» 33 [103] Территория Палестины под Британским мандатом, исключая Трансиорданию, составляла 10 434 квадратных мили, или приблизительно один процент арабских территорий, освобожденных в 1918 г. (ныне государства Саудовская Аравия, Йемен, Иордан, Ирак, Сирия и Ливан). В пропорциональном отношении это приблизительно равняется территории Бельгии относительно всей континентальной Европы к западу от России. — Прим. автора. , который являлся собственно Палестиной. Никакие арабские претензии последующих лет не способны скрыть тот факт, что и старый эмир Хуссейн, и ныне активный лидер арабов Фейсал вполне это сознавали и соглашались с исключением Палестины из области будущего арабского мира, — если у них имелись возражения, они о них умолчали 34. Они не выдвинули возражений, даже когда было оглашено намерение Британии отдать Палестину евреям. Когда в 1918 г., когда еще гремели пушки Первой мировой войны, исполнительный комитет Всемирного сионистского конгресса во главе с Вейцманом прибыл в Палестину, их приветствовала статья в газете Мекки, опубликованная от имени эмира Хуссейна и призывающая арабов принять евреев как братьев и сотрудничать ради общего благосостояния 35. Вейцман посетил Фейсала в его штаб-квартире в пустыне Амман и там, под звездами, с вездесущим Лоуренсом, довершающим это примечательное трио, были достигнуты основы для общего взаимопонимания 36. Позднее в Париже оно было оформлено в документе, подписанном Фейсалом и Вейцманом, в котором эмир соглашался на «полнейшую гарантию проведения в жизнь Декларации британского правительства [Декларации Бальфура] от 2 ноября 1917 года», включая «все необходимые меры для поощрения и стимулирования крупномасштабной иммиграции евреев в Палестину» 37. Более того, Фейсал направил письмо американским делегатам Всемирного сионистского конгресса на Мирной конференции, в котором говорилось, что арабы и евреи «вместе трудятся на благо реформированного и возрожденного Ближнего Востока», что арабы «от всего сердца приветствуют возвращение домой» евреев, что «в Сирии хватит места для всех нас» и что «воистину, я полагаю, один народ не достигнет истинного успеха без другого» 38.