Олег Шишкин - Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж

Эти люди значительно старшие меня по возрасту и, насколько я могу оценить, более меня компетентные в самой универсальной науке и в оценке современного международного положения. Выйдя из Костромских лесов в форме простых юродивых (нищих), якобы безвредных помешанных, они проникли в Москву и отыскали меня, служившего тогда (в 1923–1924 гг.) в качестве научного сотрудника Главнауки.

Посланный от этих людей под видом сумасшедшего произносил на площадях проповеди, которых никто не понимал, и привлекал внимание людей странным костюмом и идеограммами, которые он с собой носил… (Михаил Круглов живет в настоящее время на Волге, в г. Юрьевце Иваново-Вознесенской губернии, ул. Свердлова, собствен, дом). Этого посланного крестьянина — Михаила Круглова— несколько раз арестовывали, сажали в ГПУ, в сумасшедшие дома. Наконец пришли к заключению, что он помешанный, но безвредный. Отпустили его на волю и больше не преследуют.

В конце концов с его идеограммами случайно встретился в Москве и я, который мог читать их и понимать их значение.

Таким образом установилась связь моя с русскими, владеющими древнейшей русской ветвью Традиции qππз Δ.

Когда я, опираясь лишь на общий совет одного южного монгола решился самостоятельно открыть перед наиболее глубокими идейными и бескорыстными государственными деятелями большевизма тайну qππз Δ, то при первой же моей попытке в этом направлении, меня поддержали совершенно неизвестные мне до того времени хранители древнейшей русской ветви Традиции qππз Δ.

Они постепенно углубляли мои знания, расширяли мой кругозор.

А в нынешнем году в период с 28 февраля по 7 марта формально приняли меня в свою среду и формально уполномочили меня в марте месяце этого же года известить всех владеющих Традицией qππз Δо нашей работе в России.

Это именно полномочие я и выполняю настоящим письмом.

Я не смею утруждать Вас никакими личными просьбами.

Я значительно беднее Вас знаниями и жизненным опытом (мне 46-й год). И посему я не смею ожидать от Вас исключительного уважения к моим взглядам и к моему незначительному научному багажу.

Я лишь позволю себе почтительно просить Вашего внимания к моей весьма, быть может, наивной оценке современного положения. В том числе и по отношению к близкой Вам, к родной Вам культуре и народности.

При наличии такого соотношения политических сил, которое наблюдается и вырастает с каждым днем, грандиозная борьба между Востоком и Западом рано или поздно неизбежна.

В момент наивысшего морального подъема и идейной чистоты Русская Социальная Революция, не обладая еще знанием той Великой Ценности, которой скрыто владеет Восток, в лице Ленина ИНТУИТИВНО осознала ценность идейной поддержки Востока и необходимость идейного контакта с ним.

Ныне Россия снова рискует потерять связь с Востоком, с каждым днем бесповоротно зарываясь в идейные компромиссы с Западом и, СОВЕРШЕННО ИГНОРИРУЯ БЫТОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ И МНОГОТЫСЯЧЕЛЕТНИЙ ОПЫТ ВОСТОКА.

Во всяком случае, Россия в данную минуту СОВЕРШЕННО ДАЛЕКА ОТ ПОНИМАНИЯ ТОЙ ВЕЛИЧАЙШЕЙ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЦЕННОСТИ, КОЕЙ СКРЫТО ВЛАДЕЕТ ВОСТОК.

Взрывы энтузиазма и симпатии к России, сопровождающие революционные движения восточных народов, опирающихся на сочувствие и идейную поддержку советской власти.

Симпатии народов Востока к России реальны до тех пор, пока Россия не посягает на коренные основы самобытности Востока. А такое посягательство рано или поздно неизбежно.

Ибо советская власть к 11-му году революции НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ О ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ СУЩНОСТИ КУЛЬТУР ГЛУБОКОГО ВОСТОКА.

В течение 10 лет существования специальных школ, основанных в России для сношений с Востоком, не выпущено ни одного человека, знакомого с разговорным тибетским языком и с обиходным, а не классически-церковным тибетским алфавитом. До того момента, когда я, пишущий эти строки человек посторонний— ученый совершенно иной специальности (в 1924 году), через студентов поднял движение за предоставление студентам монгольских разговорных словарей, слушатели Института живых восточных языков были лишены всякой возможности ознакомиться с разговорной речью, даже монгольской, не только тибетской.

На мои попытки привлечь внимание ученых кругов в академической среде к Вашему руководству тибетского языка, к Вашей лично опытности, как лично посетившего Тибет — я встретил со стороны всех без исключения ориенталистов самое горячее утверждение, что Ваши руководства безграмотны, что Вы пишете о Тибете небылицы.

Вашего руководства тибетского языка нельзя достать в России теперь нигде и ни за какие деньги.

Между тем как коренной тибетец (Ванчок Доржи) у меня на глазах, увидя у меня это руководство (я намеренно вырвал из книги заглавный лист с Вашей фамилией), буквально вцепился в него. С радостью перечитывал, находя массу знакомых, родных оборотов. Утверждал, что это руководство несравненно лучше Шмидта, Беля и пр.

Настойчиво просил его у меня для переписки.

Он был страшно изумлен, когда я сказал, что автор руководства Вы — Цибиков.

По словам Ванчок-Доржи, он в Верхнеудинске был знаком с Вами. Но когда лица, являвшиеся для него высшим авторитетом (ламаисты — я не буду называть их), и русские профессора сказали ему, что Вы, Цибиков, непримиримый ненавистник Тибета и что Вы распространяете про Тибет самые порочащие его вещи в своих сочинениях, он, Ванчок-Доржи, перестал с Вами кланяться. Я передаю этот факт, как типичный способ отстранения от контакта с идейными руководителями советской власти идейных работников Востока, могущих познакомить эту власть с истинным, а не выгодным для Запада обликом глубокого Востока, в частности Тибета.

Для нас не может быть тайной, что группа ориенталистов, держащихся в вопросе о Востоке всецело западной, во всяком случае старо-западно-европейской ориентации, группа, для которой высшими, непререкаемыми авторитетами является школа Рокхила, Остина, Уодделя и Свен-Генина, что эта группа отделила Бурятию, Монголию и Тибет от ушей и взора идейных руководителей советской власти непроницаемым барьером. И бросила эти страны в полном объеме в руки спрятавшихся за политической безответственностью, за своей беспартийностью, за академическим авторитетом ориенталистов. Именно эти ориенталисты в действительности двигают своим научным авторитетом все культурные шаги и культурно-политические мероприятия Советского правительства в отношении Востока и восточных окраин. В зависимости именно от этого барьера своеобразность быта Востока, особенно для Востока ценная, советской властью изучается не самостоятельно, а расценивается поверхностно, по готовому «освященному» высшим ученым авторитетом шаблону. — «Made in England». Расценивается как суеверные пережитки дикарей, с коими необходимо бороться непримиримо, во имя коммунизма, во имя «высшей цивилизации» на благо человечества.