Олег Шишкин - Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж

В состав ЕТС входили следующие лица:

1) Шандаровский — ленинградский юрист, где сейчас находится, не знаю.

2) Петров Александр Никифорович— инженер, в 1935 году работал в Грозном.

3) Успенский Николай— литератор, научный работник, эмигрировал за границу.

4) Меркурьев Сергей Дмитриевич— московский скульптор.

5-6) Шишков и Жуков. Один из них инженер, другой работник Мосгортопа. Оба в 1934–1935 годах находились в Москве.

7) Демидов— врач по профессии. В 1934–1935 годах работал в театре Станиславского режиссером (о нем я не знаю точно, был ли он учеником Гюрджиева).

8) Гартман— ленинградский композитор, эмигрировал за границу.

9) Григорьев— врач, ассистент московского невропатологического института.

10) Шмаков — инженер.

«Единое Трудовое Содружество» объединяло мистические элементы, ставило задачей пропаганду мистических идей. Руководитель Гюрджиев обращал внимание на то, чтобы привить членам «Содружества» любовь к физическому труду, который, по представлению Гюрджиева, действует на человека облагораживающим образом. Для этого Гюрджиев наставлял членов «Содружества» копать ямы и выполнять другую физическую работу.

В 1919 году Гюрджиев, будучи недоволен условиями жизни в советской России, выехал с группой членов «Содружества» из Петрограда в Закавказье, где все они нелегально переправились в Турцию и затем во Францию.

После отъезда Гюрджиева, по словам Шандаровского, ЕТС в России распалось и оставшиеся здесь отдельные члены «Содружества» организационной связи между собой не сохранили.

Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы установили связи с членами ЕТС?

Ответ: Первый, с кем я познакомился, был названный уже Шандаровский. Знакомство произошло при следующих обстоятельствах. В 1922–1923 годах, занимаясь исследованиями в области «древней науки» (системы Дюнхор), я проживал в ламаистическом дацане в Ленинграде. Шандаровский, будучи сам мистиком и желая установить со мной контакт, пришел однажды в дацан поделиться находившимися в его распоряжении сведениями, как он говорил, и узнать о них мое мнение. Он сообщил уже изложенные сведения о ЕТС, причем указал, что руководитель «Содружества» Гюрджиев раньше, как и я, занимался исследованиями в области «древней науки».

Он же указал, что некоторые материалы об этом имеются у Меркурова, родственника Гюрджиева. И ввиду того, что область исследований Гюрджиева совпадала с тем кругом вопросов, которыми занимался и я, я заинтересовался рассказом Шандаровского и связался впоследствии в Москве с Меркуровым. Последний представил мне хранившиеся у него материалы Гюрджиева, а позже, в 1934 году, и дневник Петрова, ученика Гюрджиева. Меркуров мне сообщил, что Гюрджиев проживает за границей, переезжая часто из Парижа в Лондон, Нью-Йорк и обратно. По словам Меркурова, Гюрджиев предлагал ему неоднократно крупные суммы денег. Но он получать отказался.

Помимо передачи мне материалов Гюрджиева Меркуров дал еще адреса двух членов «Содружества» — Шишкова и Жукова, с которыми я связался в 1925 году, однако нового о Гюрджиеве, кроме того, что сообщили мне Шандаровский и Меркуров, я ничего не получил.

Позднее я познакомился с еще одним членом ЕТС Петровым. Получив от Меркурова в 1934 году его дневники, я написал Петрову письмо, желая получить новые сведения о Гюрджиеве. Петров ответил мне, а через некоторое время сам приехал в Москву, остановился у меня и прожил дней десять в моей квартире. Нового о Гюрджиеве он также ничего не сообщил… (Несколько страниц вырвано. — Примеч. А. С. Барченко .)

Вопрос: Расскажите о ваших связях с масонской организацией в период организационного оформления Вами ЕТБ?

Ответ: Со мной остались на почве общих мистических исканий Иванова-Нагорнова, принадлежавшая к одной из масонских лож. Однажды, в 1923–1924 годах Иванова-Нагорнова пригласила меня выступить на собрании масонской группы, заявив, что ленинградские масоны желали бы выслушать мое отношение к масонству. Я принял ее предложение. В это время на квартире у меня находился Шандаровский, уже упоминавшийся член ЕТС. Возник вопрос: где собраться? Шандаровский предложил свою квартиру. Там собралась группа масонов, которых я до того не встречал, на которой я изложил свои отрицательные взгляды на современное масонство. В квартире Шандаровского группа собралась секретно, и о каких-либо организационных связях его с масонами не знаю.

К этому же времени относится мое общение с Забрешневым Ильд. Ив., который, по его словам, принадлежал к масонскому ордену «Великий Восток Франции» и имел степень «метр венерабль». Общался с ним на почве общих мистических интересов. Между прочим, Забрешнев писал обо мне Чичерину перед тем, как подготовлялась экспедиция в Афганистан. В беседе со мной Чичерин упоминал, что он получил это письмо от Забрешнева, какие у них были отношения, мне неизвестно.

Вопрос:Вернемся к созданию вами организации ЕТБ. Кто входил в ее состав?

Ответ: Кроме меня, Барченко, в ЕТБ входили: Нилус— сотрудник Академии наук; Алтухов— физик; Кондиайн Элеонора — жена Кондиайна; Маркова-Шишелова Л. Н. — дочь черносотенца Маркова Второго, Струтинская Юлия — обе мои сотрудницы; Королев В. П., Шишелов Ю. В. — оба студенты Восточного института в Ленинграде; Троньон Николай— советский служащий; Шандаровский— юрист, входивший ранее в ЕТС, организованное Гюрджиевым.

В то время меня посещало много народа, в том числе студенчество вузов. В частности, при содействии Королева, я общался с молодежью, которой проповедовал свои мистические взгляды. Помню фамилии Биркенгера, Финка, но в организацию они не задействовались. Королев являлся членом коммунистической партии и в то же время одним из деятельных членов братства. Впоследствии Королев был использован мной для связи с мистическими ламами, через которых, в частности, я рассчитывал установить контакт с Шамбалой.

Вопрос:Какое положение занимали в братстве связанные с вами Владимиров, Рикс, Отто и Лейсмейер-Шварц?

Ответ: Владимиров, Рикс и Отто работали в ленинградской ЧК, связи с ними были установлены в разное время ввиду проявленного ими интереса к области «древней науки». В братство они не входили, но были хорошо осведомлены о моей деятельности, являлись покровителями братства. С Владимировым я познакомился в 1918 году, когда он пришел ко мне с профессором Красавиным, а с Риксом и Отто — в 1919 году, в связи с вызовом меня в ЧК и поступившим на меня заявлением о том, что якобы я допускал контрреволюционные высказывания.

Рикс, Владимиров и Отто сообщили мне, что они не верят изложенному в заявлении, просили поддерживать с ними отношения и разрешения бывать у меня. С Лейсмейером через них я познакомился в 1923–1924 годах, который в братство не входил и тоже являлся покровителем.