Александр Мясников - Я лечил Сталина: из секретных архивов СССР

Утром начался коллоквиум. Доклады были очень интересными - неудивительно, что все они были быстро напечатаны в одном из международных кардиологических журналов. Мой доклад имел успех (о ранних изменениях в артериальной стенке при экспериментальном атеросклерозе - с применением электронной микроскопии). На ту же тему сделал доклад и известный французский кардиолог, профессор Ленегр. Каждый день были приемы, а вечером - обеды. Особенно запомнились из них два: одни - в Лувенском университете (католическом), его ректор - архиепископ, полный, очень светский и образованный человек, в сутане. Дамы становились перед ним на колени и целовали руку, мужчины ограничивались рукопожатием. Колоритна карта обеда. Напечатанная на веленевой бумаге, с обложкой с изображением Университета и кабинета Эразма (Эразм работал здесь, мы посидели в креслах, в которых сидел великий человек, и пощупали толстые книги, которые он ощупывал своими философскими руками). На одной стороне - латинский текст: «Alma mater Jovanonsis serenissim… redi Leopoldo celsissimoprincipessae Liliona universis ductissimis viris deirurgiae cardio paritissimis hac die in nestrum athanerew ad internationalecolloquium congressis amicis cunatis in necessitudimen invitatis inclitac convivarum coronel laetum diem multes annes felices exoptet», а на другой стороне меню (лангусты, «венецианские гондолы», особое вкусное мясное блюдо, «сибирский омлет» и т. д. с указанием марок, вин, десерта и т. п.). Другой обед, особенно запомнившийся, был у короля Леопольда III (этот король сейчас в отставке - он передал свой трон брату Бодуэну; отставка была связана с непатриотичным поведением его в период последней войны, когда он вступил в сговор с Гитлером, - другие утверждают, что это было бы еще куда ни шло, таким способом удалось сохранить от разрушения страну с ее замечательными памятниками культуры, - но главная вина Леопольда III в том, что он женился на артистке, женщине простой крови, которую нельзя было сделать королевой, и она получила лишь титул принцессы). Я считаю, что Леопольд III не дурак, королевские функции в Бельгии никчемны, привилегии же, полагающиеся королю, он сохранил - дворец, богатство, почести и т. п. - а принцесса Лилиан, несмотря на свои 40 лет, блистает очарованием, это красивая брюнетка, притом даже кокетливая, что делает ее простой, без чопорности в обращении. Я был посажен за главный стол, рядом с королем (между нами сидела лишь дама - баронесса, жена французского посла). Леопольд меня расспрашивал о Москве, об университете (поразился, как много у нас студентов): «Вы, говорят, большой специалист по атеросклерозу; скажите, холестерин очень вреден?» Когда я рассказал ему, что холестерин физиологически необходим организму, он входит в состав любых тканей нашего тела, что особенно много его в веществе мозга и он играет важную роль в функции нервной системы, Леопольд сострил: «О, я так понимаю ваши слова, что пусть уж лучше этого холестерина немножко больше застрянет в сосудистой стенке, но его нужно съедать, чтобы быть умнее, не так ли?» Не буду больше распространяться об обедах, чтобы не повторять опереточных «Каким вином нас угощали, какой обед нам подавали», скажу лишь, что в этих встречах было много, как говорят, «полезных контактов» и происходило дружеское общение между учеными, съехавшимися из разных стран; беседы эти служил продолжением коллоквиума. Кстати, из дворца передавали и телевизионные выступления троих ученых: Ленегра (Франция), Мясникова (СССР) и Дебейки (США) - на французском языке.

В эту поездку я подружился со шведским кардиологом Вёрхо, а особенно с его женой - элегантной молодой дамой, блиставшей своими туалетами, веселой и кокетливой. Она могла изъясняться на всех европейских языках, что облегчало мне разговор, насколько можно было, затрудняясь во фразе на одном языке, переходить на другой. Все за ней понемножку ухаживали, муж сдерживал свое беспокойство: они были женаты недавно (развелись с соответствующими парами). Надо отдать должное его выбору: его жена блистала не только внешними данными, но и остроумием и культурностью (знанием искусства, музыки). На заключительном банкете она сказала мне на прощание, что я ей очень понравился («всем»), что отныне я ее лучший друг, что она мечтает со мной встречаться и дальше и приедет непременно в Москву, и поцеловала меня, притом отнюдь не материнским образом. Что ей пришла за идея - непонятно.

По приглашению японского кардиологического общества, в мае 1964 года я был в Киото на конгрессе. Этот конгресс был созван не только японским обществом, но и филиалом Международного кардиологического общества, объединяющим страны Азии и Австралию. Я уже раньше был в Японии (для консультации нашего посла Тевосна, с которым и возвратился - у него оказался рак легких, потом он умер в Барвихе; это был простой, умный и приятный человек. Я жил в посольстве, мне показывали огромный Токио, ездили смотреть прелестную Фудзияму - одну из очаровательных снеговых гор на земле; атташе по культуре показал - для контраста - улицы, состоящие из одноэтажных домов с красными фонарями, в каждом окне - ожидающая мужчину проститутка и т. д. (говорят, что сейчас проституция запрещена, стотысячная «армия» публичных девиц пристроена на фабриках - ой ли!). В тот раз в Токио я летел через Копенгаген, Бейрут и т. д. На этот раз советский самолет из Москвы летел в Ташкент, потом пересек Памир и спустился в Рангуне. Лил тропический дождь, туча как бы села на землю - и самолет часа два не мог сесть, не видя аэродрома, мы все кружили вокруг высокой пагоды, а горючее уже было на исходе; наконец сели. В Рангуне нужно было пересаживаться на другой самолет - на Бангкок. Времени было довольно, и начальник нашего отделения аэрофлота меня повез в город, показал Университет, Храмы (пагоды) с фантастическими контурами золоченых огромных куполов и красными стенами. Столица Бирмы являет смесь дикой, грязной Азии и современным американско-европейским укладом привилегированных. По улицам идут… голые: женщины еще кое-как завешаны цветными тряпками, но мужчины шествуют босые, в грязных трусах или слегка прикрыты рваным балахоном. А между тем народ красивый - особенно стройные девушки, загорелые, с большими черными глазами, полными подрумяненными щечками, ослепительными зубками, сверкающими из-за сильно накрашенных губ. Их походка - верх гибкости, как будто они все время танцуют. В окрестности Рангуна - рисовые поля, топь, болота. Перелет на Банкок на местном самолете американского производства занял всего два часа. Был уже вечер, где ночевать - неизвестно; пришлось звонить нашему представителю; приехал предупредительный молодой человек, который нас устроил. В гостинице было уютно, а дождь, вернее неистовый тропический ливень продолжал колотить о стекла окон, через которые видны были лишь потоки воды, а в воде тускло мерцали фонари улиц. Но наутро погода лучше, можно полюбоваться причудливой архитектурой пагод и некоторых зданий, назначение которых некогда было уточнить, сидя в машине. Летим на Air France в Японию.