Валентин Рунов - Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия

Одной из наиболее значимых потерь в отряде Барятинского была гибель генерал-майора Феликса Антоновича Круковского. Феликс Антонович родился в 1804 году в Гродненской губернии, и в возрасте 17 лет поступил на военную службу. На Кавказе с 1839 года в должности командира Горского линейного казачьего полка, с которым принимал участие в боях с чеченцами и за боевое отличие получил орден Св. Владимира 4-й степени. Затем были бои в Малой и Большой Чечне, принесшие Круковскому звание подполковника. За защиту станицы Беклешовской он был произведен в полковники и награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1848 году генерал-майор Круковский назначается наказным атаманом Кавказского линейного казачьего войска. Два следующих года он провел в походах за Кубань, в боях на реке Белой и в Чечне. В середине января 1852 года Феликс Антонович отправился в свой последний поход.

18 января колонна под командованием Круковского подошла к лесным завалам у аула Урус-Мартан. Казаки, выбив чеченцев из завалов, ворвались в аул и рассыпались по саклям. Опасаясь, что казаки будут перебиты поодиночке, командир отряда с небольшим конвоем прибыл в аул и, остановившись у мечети, приказал трубить сбор. В это время из мечети грянул залп. Круковский и многие его конвоиры пали убитыми и ранеными. Когда подоспела помощь, был найден труп генерала, обобранный донага. Впоследствии Барятинскому удалось выкупить у Шамиля Георгиевский крест и орден Св. Станислава 1-й степени, принадлежавшие Круковскому, но кинжал и шашку отважного генерала имам не согласился уступить ни за какие деньги.

Весной 1852 года неудачно завершилась попытка Воронцова создать оппозицию Шамилю в лице Хаджи-Мурата. Этот вождь горцев, поссорившись с Шамилем, добровольно сдался русскому командованию в 1851 году. Правда, до этого тайные переговоры с ним велись уже несколько лет. Поступок знаменитого наиба не столько обрадовал, сколько озадачил русское командование, не верившее в искренность его намерений. На это было немало оснований.

Хаджи-Мурат сдался сыну кавказского наместника, командиру Куринского полка князю С.М. Воронцову после нескольких дней переговоров и был хорошо принят им, а затем доставлен к отцу в Тифлис. Там почетный пленник изложил свои планы, попросив, однако, прежде освободить его семью, находившуюся у Шамиля. Последнее обстоятельство сильно осложняло дело, ставя его за пределы реальности. Тем не менее Хаджи-Мурат и четверо его мюридов были приняты на российскую службу и размещены в Нухе, где, однако, за ними было установлено наблюдение.

23 апреля 1852 года во время одной из загородных прогулок по сигналу Хаджи-Мурата его мюриды перебили казаков конвоя, после чего горцы попытались уйти в сторону Алазани. Однако, попав на топкие рисовые поля, были вынуждены заночевать посреди них в кустарнике. Там они были по наводке местного жителя найдены и окружены отрядом уездного воинского начальника И.К. Корганова.

Яков Петрович Бакланов, герой кавказской войны, генерал-лейтенант

Дождавшись утра, русские предложили мятежникам сдаться, но в ответ прозвучали только выстрелы. Хаджи-Мурат и его люди, заняв позицию в канаве, метким огнем поражали каждого приближавшегося, а остальных держали на большом расстоянии. Перестрелка продолжалась более часа, когда на помощь Корганову прибыли Гаджи-ага, хан мехтулинский и Ахмет-хан — сын врага Хаджи-Мурата, с большим отрядом кавказской милиции. Они решились атаковать мятежников, но были отбиты. Правда, неравный бой долго продолжаться не мог. Писатель Л.Н. Толстой в своей повести «Хаджи-Мурат» писал:

«Хаджи-Мурат бил без промаха, точно так же редко выпускал выстрел даром Гамзало, и всякий раз радостно визжал, когда видел, что пули его попадали. Курбан сидел с краю канавы и пел «Ля илляха иль алла» и не торопясь стрелял, но попадал редко. Элдар же дрожал всем телом от нетерпения броситься с кинжалом на врагов и стрелял часто и как попало, беспрерывно оглядываясь на Хаджи-Мурата… Хан-Маго ма же не сидел, как другие, в канаве, а перебегал из канавы к лошадям, загоняя их в более безопасное место… Его первого ранили. Пуля попала ему в шею, и он сел на зад, плюя кровью и ругаясь. Потом ранен был Хаджи-Мурат. Пуля попала ему в плечо. Хаджи-Мурат вырвал из бешмета вату, заткнул себе рану и продолжал стрелять.

— Бросимся в шашки, — в третий раз говорил Элдар.

Он высунулся из-за завала, готовый броситься на врага, но в ту же минуту пуля ударила в него, и он зашатался и упал навзничь…

Враги, перебегая от куста к кусту с гиканьем и визгом, придвигались все ближе и ближе. Еще пуля попала Хаджи-Мурату в левый бок. Он лег в канаву и опять, вырвав из бешмета кусок ваты, заткнул рану. Рана в боку была смертельна, и он чувствовал, что умирает… А между тем его сильное тело продолжало делать начатое. Он собрал последние силы, поднялся из-за завала и выстрелил из пистолета в подбегавшего человека и попал в него. Человек упал. Потом он совсем вылез из ямы и с кинжалом пошел прямо, тяжело хромая, навстречу врагам. Раздалось несколько выстрелов, он зашатался и упал. Несколько человек милиционеров с торжествующим визгом бросились к упавшему телу…

Гаджи-ага, наступив ногой на спину тела, с двух ударов отсек голову и осторожно, чтобы не запачкать в кровь чувяки, откатил ее ногой».

О гибели Хаджи-Мурата М.С. Воронцов писал: «Хаджи-Мурат умер отчаянным храбрецом, каковым и жил; оставив своих лошадей, он спрятался в какую-то яму, которую укреплял с товарищами, копая землю руками; он отвечал ругательством на предложение сдаться; на его глазах умерли двое его товарищей, и сам он, раненный четырьмя пулями, слабый и истекающий кровью, в отчаянии бросился на атакующих, и тут-то его прикончили».

История Хаджи-Мурата на том не закончилась. Голова мятежного горца в знак доказательства его гибели была доставлена в русский лагерь, где попала к военному лекарю. Тот очистил череп, а затем передал его в коллекцию Военно-медицинской академии. Оттуда в 1959 году череп попал в Кунсткамеру, где хранится и поныне. На нем имеются надписи на русском и арабском языках: «Наиб Хаджи-Мурат Аварский».

В августе того года неудачей завершилась экспедиция отряда полковника Я.П. Бакланова к чеченскому аулу Гурдалий, расположенному на левом берегу реки Мичик. Чтобы ее сгладить, в конце октября Воронцов лично повел войска в земли натухайцев. На Кутишинских высотах были разгромлены отряды наибов гергебильского, харакинского и куядинского. А 14 декабря поступило известие от Барятинского о взятии аула Хан-кале.