Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Сталин решил проблему оздоровления чересчур легкомысленной идеологической атмосферы и контраста между уровнем жизни у нас и на Западе просто: заставил советских граждан бояться Запада как черт ладана, а пропаганде велел изображать нашу жизнь такой, какой миллионы уцелевших солдат увидели западную жизнь. Жизнь же в капиталистическом мире изображалась примерно так, какой была в действительности советская послевоенная жизнь. Контакты же с западными корреспондентами и просто с иностранцами, в том числе и прошлые, санкционированные, – в войну, стали приравниваться к шпионажу, и кое-кого из слишком бойких интеллигентов отправили за это на долгий срок в лагеря. «Низкопоклонство перед Западом» Сталин стремился победить еще и тем, что инициировал поиск «русского приоритета» во всех мыслимых и немыслимых сферах науки и культуры. При этом, правда, секреты атомной бомбы приходилось красть у американцев, а в разработке ракетного оружия активно использовать трофейные немецкие разработки, а на первом этапе – и вывезенных из Германии конструкторов.

Другое советское оружие, появившееся в послевоенные годы и ставшее символом эпохи, – автомат Калашникова «АК-47», на самом деле к конструктору Михаилу Тимофеевичу Калашникову имел весьма отдаленное отношение. Советская, а потом российская пропаганда приписала ему изобретение самого популярного автомата XX века, изображенного даже на гербе некоторых африканских государств. На самом деле Михаил Тимофеевич к конструированию знаменитого оружия не имел никакого отношения, кроме того, что дал ему свое имя. Для специалистов давно уже не является секретом, что знаменитый автомат Калашникова – это модернизированная копия германской штурмовой винтовки 1944 года, разработанной конструкторским бюро Хуго Шмайссера. До конца войны немцы успели выпустить примерно 450 тыс. экземпляров этого автомата. Кстати сказать, в советских фильмах «шмайссером» обычно называли германский автомат 1942 года, разработанный совсем другим конструкторским бюро. Обычно Калашникову приписывается модернизация затворного механизма германского автомата 1944 года. На самом деле этот механизм заимствован у американской штурмовой винтовки 1944 года «гаранд». И эта винтовка была хорошо известна немецким конструкторам, которые в 1946–1952 годах во главе со Шмайссером трудились над новыми штурмовыми винтовками в Ижевске. Ведь в конце войны немцы успели захватить какое-то количество этих винтовок в качестве трофеев. Напротив, в Советском Союзе эта американская винтовка не была известна, поскольку по ленд-лизу не поставлялась. Сам Шмайссер в конце войны оказался в Тюрингии, занятой американскими войсками. Американцы конструктора подробно допросили, но забирать в Америку не стали. Дело в том, что американцы после войны сделали ставку на более сложную в обслуживании штурмовую винтовку с большей прицельной дальностью, предназначенную для более профессионально подготовленных солдат. Образцом этого направления в развитии стрелкового оружия стала знаменитая винтовка-автомат «М16». Зато Советы, сделавшие при Сталине ставку на массовую армию ополченческого типа и пришедшие в Тюрингию вслед за американцами, винтовкой Шмайссера всерьез заинтересовались, как простым в обращении массовым оружием для миллионов призывников. Конструктора вместе с его командой отправили в Ижевск. Сам Шмайссер умер в восточногерманском Эрфурте в сентябре 1953 года и утверждал, что дал советским товарищам лишь несколько ценных советов. В характеристике Шмайссера, сохранившейся в советских архивах, говорится: «Технического образования не имеет. В процессе своей работы над проектами проявил себя как практик-конструктор. От каких-либо конструкторских разработок отказывается, ссылаясь на отсутствие специального образования и неумение самостоятельно конструировать. Ни на каких работах завода использован он быть не может». Тем не менее, этакую бездарь и бездельника почему-то держали в Ижевске целых шесть лет, выплачивая более чем приличное жалованье. Чувствуется, что характеристику составляли, что называется, «для истории», чтобы доказать потомкам, что немцы к конструированию знаменитого автомата не имели никакого отношения. Сам Шмайссер был не столько конструктор, сколько – менеджер – организатор производства, но его сотрудники, несомненно, в конструировании знаменитого автомата Калашникова принимали самое непосредственное участие. Разумеется, новый автомат не был простой копией германской штурмовой винтовки 1944 года. Различался калибр патрона. У немецкой винтовки он был 7,92 мм, у советского автомата – 7,62 мм. Кроме того, у советского автомата был другой затвор, взятый у американской винтовки. А главное, на советских заводах стояли иные станки и применялись иные материалы, чем на германских. Очевидно, команда Шмайссера в Ижевске как раз тем и занималась, что приспосабливала германские технологии под советские реалии. А когда встал вопрос, чьим именем назвать знаменитый автомат, видным советским конструкторам-оружейникам, вроде Георгия Шпагина или Василия Дегтярева, было совестно ставить свое имя под чужим изобретением. Другое дело – народный самородок Михаил Калашников, вроде народного академика Трофима Лысенко, не имевший никакого специального образования. А ведь для того, чтобы переделать немецкий прототип под другой патрон, затвор и условия производства, требовались многочисленные расчеты, требовавшие хорошего знания высшей математики, сопромата, баллистики и многих других специальных дисциплин. Интересно, где «народный конструктор» все это усвоил, если не закончил даже средней школы. Под конец жизни Калашников искренне уверовал, что именно он изобрел знаменитый автомат, и столь же искренне возмущался, что некоторые государства тиражируют его без покупки российской лицензии.

А Шмайссер на Урале подхватил туберкулез (или его намеренно заразили, чтобы не раскрыл главный секрет знаменитого советского автомата) и скончался вскоре после возвращения из СССР, 12 сентября 1953 года, в восточногерманском Эрфурте после неудачной операции на легких.

Внутри страны главными врагами стали «космополиты», под которыми в подавляющем большинстве случаев понимались лица еврейской национальности или даже просто еврейского происхождения. Еще до войны шел довольно интенсивный процесс вытеснения из номенклатуры евреев и других нетитульных народов – немцев, финнов, поляков, латышей и прочих, чьи государства находились за пределами СССР. Но тогда евреи еще не были на первом месте в качестве объекта репрессий – приоритет отдавался полякам, немцам, финнам и прочим иностранцам. Тем не менее, и для того времени цифры достаточно выразительны. Так, если в 1934 году 31,25 процента высокопоставленных чекистов составляли евреи, а 4,17 процента – поляки, то к 1941 году поляков среди них не осталось, а доля евреев упала до 5,5 процента. После войны процесс вытеснения евреев из номенклатуры резко ускорился. Их доля на номенклатурных должностях к концу правления Сталина примерно соответствовала их доле в населении страны, причем они уже нигде не играли первых ролей. Между тем, еще в 1945 году в идеологической сфере и на административных должностях эта доля была в несколько раз выше, что было наследием послереволюционного времени, когда образованная еврейская молодежь заменила частью уничтоженное и вытесненное в эмиграцию, частью отказавшееся сотрудничать с Советской властью чиновничество и управленческий персонал на предприятиях и в учреждениях. К началу 1950-х годов на высших руководящих постах из евреев остались только Лазарь Каганович и Лев Мехлис. В этнокультурном плане Сталин следовал курсом на ассимиляцию евреев и ликвидацию еврейской культуры на идиш (культура на иврите была загнана в подполье еще в начале 30-х годов). Был разогнан Еврейский антифашистский комитет, созданный в пропагандистских целях в годы войны, но превратившийся в своего рода неформального лидера еврейской общины в СССР. Руководители ЕАК были обвинены в буржуазном национализме и шпионаже в пользу США. 12 августа 1952 года в подвале Лубянки были расстреляны 13 членов Еврейского Антифашистского Комитета, в том числе бывший глава Совинформбюро Соломон Лозовский, поэты Исаак Фефер, Лейба Квитко, Перец Маркиш, Давид Бергельсон, Давид Гофштейн, режиссер Вениамин Зускин, редактора и переводчики Совинформбюро и ЕАК Илья Ватенберг, Эмилия Теумин, Чайка Ватенберг-Островская, Леон Тальми, историк Иосиф Юзефович, главврач Боткинской больницы Иосиф Шимиелович. К смертной казни их приговорили 18 июля за «объединение еврейских националистов на борьбу против национальной политики партии и Советского государства» и «шпионаж в пользу США». 13 января 1948 года великий режиссер и актер глава ЕАК Соломон Михоэлс был убит в Минске сотрудниками МГБ. Убийство было инсценировано как несчастный случай – наезд грузовика, но тотчас распространились слухи, что Михоэлса убили. Чтобы перевести стрелки, МГБ само запустило слух, что режиссера убили «польские фашисты» (эта версия звучала и на процессе 1952 года).