Теодор Гладков - Тайны спецслужб III Рейха. «Информация к размышлению»

…Вильгельм Дебоски родился в Германии, в Первую мировую войну служил в армии кайзера пулеметчиком. В 1922 году на борту торгового судна нелегально прибыл в США и здесь осел под именем Уильяма Себолда. Со временем натурализовался и стал гражданином США. Работал в городе Сан-Диего, Калифорния, в авиакомпании «Консолитейтед Эйркрафт Корп».

В Германии у Себолда оставались мать, другие близкие родственники. В феврале 1939 года он, после долгих лет разлуки, решился приехать в Германию, чтобы навестить мать. Здесь он поступил на временную работу в немецкий филиал американской фирмы «Вестингауз Электрик».

Немецкие спецслужбы докопалась до прошлого Себолда и под угрозой разоблачить его как контрабандиста, обманным путем получившим американское гражданство, вынудили согласиться на сотрудничество с абвером. Несколько недель его обучали в разведывательной школе, присвоили псевдоним «Tramp» («Бродяга»). Себолду предстояло стать агентом-связником между шпионской группой в США и абверштелле (ACT) в Гамбурге.

Успокоенные его согласием, оформленным, как положено, распиской, абверовцы не придали особого значения визиту Себолда к американскому консулу в Кельне в связи с необходимостью продлить визу. Между тем, очутившись в кабинете со звездно-полосатым флагом в левом углу, Себолд выложил консулу все начистоту. И получил совет: предложение абвера ни в коем случае не отвергать, как вести себя в дальнейшем – ему объяснят по возвращении в Нью-Йорк.

«Бродяга» стал основным связным между абверштелле в Гамбурге и шпионами в США. Кроме вышеназванных агентов, Себолд обслуживал корабельного кока Пауля Фезе, сообщавшего о передвижениях судов в Атлантике, инспектора электрической компании «Вестингауз» в Нью-Йорке Карла Рейпера, некоего Эдуарда Карла Хейне, добывавшего ценную информацию об американских новинках в области авиастроения.

На полученные от абвера деньги Себолд с помощью ФБР снял офис на 42-й улице в Нью-Йорке (здесь с помощью специальной техники американцы сфотографировали всех приходивших к «Бродяге» шпионов), а на Лонг-Айленде для него установили коротковолновый радиопередатчик. Отсюда Себолд провел свыше трехсот весьма «содержательных» радиосеансов двусторонней связи со станцией абвера в Гамбурге.

Из инструкций немецкой разведки, переданных через Себолда некоторым агентам, американцы установили, какие именно их технические достижения интересуют немцев в первую очередь: радиомаяки для бомбардировщиков, новые разработки зенитных орудий, противотуманные устройства, химическое оружие и улучшенные образцы противогазов.

Кончилось все тем, что в январе 1942 года, через месяц с небольшим после нападения японцев на Перл-Харбор, агенты ФБР в одночасье арестовали Дюкесна и 32 его сообщников. Все они предстали перед судом. К наибольшим срокам лишения свободы – 18 годам тюрьмы – были приговорены Дюкесн и Ланг. Всего же за период 1937–1945 годов обвинение в шпионаже в пользу Германии было предъявлено 95 человекам. (Следует иметь в виду, что в ряде случаев по оперативным соображениям ФБР дело до суда не доводило.)

Что же касается Себолда, то о его приключениях в США был снят полнометражный художественный кинофильм «Дом на 92-й улице».

Собственную спецслужбу, движимый исключительно своей повышенной амбициозностью, создал министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп. Этот видный нацист, обергруппенфюрер СС (к слову, как и другой обергруппенфюрер – Гейдрих, с детства хорошо играл на скрипке) всегда тяготел к дипломатической карьере, к которой на самом деле никаких объективных данных не имел. Однако еще в апреле 1933 года он возглавил в системе НСДАП так называемое «Бюро Риббентропа», занимающееся внешнеполитическими проблемами и укомплектованное, в отличие от официального МИДа, не карьерными дипломатами, а нацистами-любителями, дилетантами, в том числе эсэсовцами, и подчиненное непосредственно Гитлеру. В 1938 году Риббентроп добился-таки назначения на пост министра иностранных дел. Тем не менее он оставил у себя группу старых сотрудников «бюро», образовавших нечто вроде внешнеполитической разведки в системе МИД. Риббентроп к этой деятельности всегда питал и личную склонность, потому, когда был в силе (примерно до 1941 года) и фаворе у фюрера, позволял себе отдавать прямые приказы тому же Шелленбергу, даже через голову Гейдриха.

Эту неформальную группу при министре возглавлял однокашник Риббентропа по школе оберфюрер СС Рудольф Ликус.

Задачей группы, в основном, было подбрасывание иностранным разведчикам и дипломатам всякого рода хорошо сваренной дезинформации. В конце 1940-го начале 1941 года ее главной целью стало убеждение советского руководства ложной информацией, что, дескать, сосредоточение германских войск вблизи советских границ не что иное, как ложное мероприятие, чтобы ввести в заблуждение англичан накануне вторжения на Британские острова.

Провокация была грубой, малоправдоподобной, но – весьма желанной в Кремле, где Сталин убеждал себя, что Германия действительно не намерена нарушать Пакт о ненападении, по меньшей мере в ближайшие год-два.

Резидентом внешней разведки в Берлине был тогда Амаяк Кобулов – младший брат всесильного Богдана Кобулова, заместителя тогдашнего наркома НКВД. Скрыть масштабные передвижения бесчисленных эшелонов с живой силой, тяжелым вооружением, прочей военной техникой и боеприпасами было, конечно, невозможно. Значит, следовало это как-то объяснить. Иначе говоря, прибегнуть к убедительной дезинформации.

Амаяк был тщеславен и малообразован – скверное сочетание, к тому же умноженное на кавказский темперамент. За душой Амаяка было пять классов и курсы счетоводов. Правда, он уже несколько лет работал «в органах», но не в разведке, а исключительно в репрессивных подразделениях НКВД в Грузии. (Примечательно, что нарком Берия, посылая в Берлин тогда еще молодого, но уже опытного, поработавшего нелегалом в Австрии, Швейцарии, Франции, той же Германии, Александра Короткова, дал ему недвусмысленное указание – резидента в свои дела особенно не посвящать, хотя этикет по отношению к прямому начальнику соблюдать.)

Кобулов (оперативный псевдоним «Захар») весьма переживал, что он, резидент, и не где-нибудь в третьеразрядном Люксембурге, а в Германии, лично не завербовал ни одного ценного агента.

Немцы быстро установили, кем в действительности был высокопоставленный советский дипломат, разобрались и в его не слишком сложном характере, учли амбициозность и своеобразный комплекс (хотя им самим и неосознаваемый) неполноценности.

В конце концов оберфюрер без особых сложностей подвел к Кобулову своего человека, которого тот незамедлительно, без серьезной проверки включил в агентурную сеть под псевдонимом «Лицеист».