Дмитрий Верхотуров - Крым. Военная история. От Ивана Грозного до Путина

Прекрасное начало и французская запасливость, все же не избавила союзников от последующих проблем. Даже имея паровой флот, тем не менее английские и французские войска постоянно нуждались в продовольствии. Зимой 1854 года английские войска по три-четыре дня не видели хлеба, а на Рождество некоторые батальоны остались без мяса. Грунтовые дороги, по которым проходило множество лошадей и повозок, были разбиты и скоро сделались совершенно непроезжими, что сделало доставку продовольствия из Балаклавы на позиции трудновыполнимым делом. Для лошадей не было фуража, тыловые и кавалерийские лошади скоро ослабли так, что падали в дороге и умирали. С трупов тут же срезали все мясо, какое только могли. После тяжелой зимы 1854/55 года, англичане стали строить железную дорогу, чтобы избавиться от транспортных затруднений.

К транспортным затруднениям добавлялись также трудности в хранении и приготовлении пищи. Тогда еще не было надежных способов консервирования, они были созданы позже, и потому чуть ли не единственным продуктом длительного хранения была солонина. Все остальное быстрее или медленнее портилось. К примеру, в декабре 1854 года в Балаклаву пришли три парохода с овощами, которые быстро испортились и пошли за борт.

В приготовлении пищи были свои сложности. Во французской армии был артельный способ самообслуживания и сменные команды в батальонах, на основе принципа старинной песни: «Должны солдаты все уметь//Престол свалить и суп сварить». В английской армии каждый готовил для себя, и потому английские солдаты после боя или стояния в окопах, шли за дровами, разводили огонь и жарили свою мясную порцию. Потом, как пишет генерал М.И. Богданович, англичане себе завели ротные котлы, громоздкие и неудобные. Все вместе это приводило к тому, что солдаты много дней кряду сидели на одних галетах. В пору Крымской войны началось усовершенствование приготовления пищи и организации питания в войсках. Большой вклад в это дело внес француз Алексис Сойе, шеф-повар лондонского клуба «Реформ», который пошел на войну и сделал многое для организации питания солдат, изобрел новые типы плит, духовых шкафов и другого кухонного оборудования.

Исключительно плохое питание войск приводило к тому, что потери от болезней были больше, чем в боях. Союзные войска терзала холера, начавшаяся еще в лагере в Варне и продолжавшаяся в течение всей кампании в Крыму. В феврале 1855 года среди английских солдат началась цинга. Английские офицеры писали, что присылаемые пополнения таяли от болезней даже когда не было активных боев и дружно жаловались на суровые условия и огромные лишения.

В русской армии также было худо со снабжением. Главная причина состояла в том, что продовольствие для армии перевозилось гужевым транспортом из Воронежской, Курской, Харьковской губерний, а то и из более отдаленных от театра боевых действий губерний, до Геническа, Крыма и Ярошика (правда, иногда эти перевозки делались речными пароходами в Керчь), а оттуда, снова гужевым транспортом поступали в магазины, находившиеся между Перекопом и Симферополем. Продовольствие и фураж поступали, в конце концов, в войска, претерпевая 3–4 перевалки, в которых много грузов терялось, портилось и расхищалось.

Перед войной в Крыму не было крупных войсковых частей, и потому для них не создавались большие продовольственные магазины, да и перевозки осуществлялись в основном морем, из Николаева в Севастополь. Война внесла свои коррективы, и тут пришлось импровизировать. Во-первых, выяснилось, что для собранных в Крыму войск и кавалерии катастрофически не хватало продовольствия и фуража. К октябрю 1854 года на довольствии было 140 тыс. человек и более 40 тыс. лошадей. Однако даже продовольствие, занаряженное для первых 35 тыс. русских войск, собранных для сражения на реке Альма, могло прибыть только во второй половине 1855 года или даже в 1856 году. Для остальных войск продовольствия не было, его предстояло заготовить и доставить в Крым издалека.

Во-вторых, хотя муку, крупы, сухари, сено, дрова и другие нужные припасы можно было заготовить, но очень трудно перевезти. В марте 1855 года было подсчитано, что для своевременного снабжения армии припасами необходимо 182,6 тыс. подвод, тогда как в распоряжении Крымской армии было не более 7 тыс. подвод. Предоставить все остальное население прилегающих губерний было не в состоянии.

В общем, тяжелое положение заставило Меншикова выкручиваться. В октябре 1854 года он приказал развернуть заготовки в самом Крыму: 26 тыс. тонн муки, 6,9 тыс. тонн сухарей, 8,3 тыс. тонн крупы, 11,7 тыс. тонн овса и ячменя, 320 тонн соли, 116 тыс. тонн сена. Интенсивные заготовки привели к тому, что местное население бежало из районов, где была расквартирована армия. По сути дела, Крымская война шла ценой почти полного разорения сельскохозяйственных районов Крыма.

В марте 1855 года, уже при новом командующем Крымской армией, было подсчитано, сколько надо войскам продовольствия и фуража. Цифры выходили впечатляющие: 84,2 тыс. тонн муки и сухарей, 15,2 тыс. тонн круп, 182 тыс. тонн овса и 176 тыс. тонн сена для лошадей. Однако в наличии было 147 тыс. тонн муки и сухарей, и удалось получить 6,9 тыс. тонн сена. Был план накосить сена на севере Таврической губернии, были даже занаряжены косцы и розданы косы, но необходимых 176 тыс. тонн сена заготовить не удалось.

Фуражная проблема становилась все острее, поскольку его стало недоставать даже для тех лошадей, которые использовались для подвоза продовольствия войскам. Каждая лошадь в сутки потребляла 8 кг овса и 6 кг сена. Сокращение наличных запасов фуража заставило выбирать, в чью пользу распределять фураж: кавалерии, артиллерии или обозам. В конце концов, выбора не осталось, надо было сократить кавалерию, чтобы не допустить полного исчерпания запасов фуража. Назрело решение о сокращении конского состава Крымской армии. «Из соображения всех этих обстоятельств оказывалось, что недостаток фуража не только угрожал уничтожением кавалерии, но даже мог совершенно отнять возможность подвозить к войскам жизненные припасы, что заставило бы нас очистить Крым без сопротивления неприятелю. Основываясь на том, генерал-интендант Затлер подал главнокомандующему, в различное время, три записки об уменьшении числа лошадей на полуострове. Князь Горчаков, убедившись в необходимости предложенной меры, приказал вывести часть обозных лошадей в Херсонскую губернию. Впоследствии же была также выведена из Крыма часть кавалерии и артиллерии», – писал М.И. Богданович [59]. Если бы этого сделано не было, подвоз продовольствия войскам мог бы прекратиться.

В свете этих данных становится понятен пессимизм Меншикова по поводу судьбы Севастополя после Инкерманского сражения. В отличие от ура-патриотов, жаждавших славной «виктории», он-то прекрасно понимал, что для нанесения сокрушительного удара у русских войск нет ни продовольствия, ни фуража, ни пороха с боеприпасами, и самое главное, все это невозможно будет привезти в ближайшее время: не было в достатке лошадей с подводами, не было фуража, да и дороги сильно испортились.