Михаил Козырев - Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР

При этом комиссионные магазины были полностью застрахованы от потерь, могущих возникнуть из-за нереализуемости товара. Выражаясь современным языком, они лишь брали товары на реализацию – деньги за сданную на комиссию вещь выдавались через несколько дней после ее продажи. Для того чтобы предотвратить попадание в систему комиссионок ворованных вещей и товаров, производимых частным образом, сдаваемые вещи регистрировались на основе предъявляемого паспорта.

При чем здесь предпринимательство? В отличие от обычной сети государственных магазинов, в комиссионках цены назначались работниками самого магазина. Цены могли сколь угодно быстро снижаться, если на переданный на комиссию товар не находилось спроса. Разумеется, снижение цен магазин проводил после согласования с лицом, продающим товар.

Кроме комиссионных, в СССР так же функционировали скупочные магазины, так называемая скупка. Там, в отличие от комиссионок, деньги за сданную вещь можно было получить немедленно. Затем сданный товар реализовывался другим покупателям. Поскольку магазин брал на себя риск продажи, лицо, продающее вещь, получало сумму существенно ниже, чем цена продажи. Разница между отпускной ценой скупочного магазина и суммой, получаемой лицом, продающим вещь, могла колебаться в зависимости от спроса на эту вещь.

И комиссионки и скупка были государственными магазинами, и создавались для того, чтобы корректировать и контролировать действия потребителей в нужную сторону. С этой точки зрения они походили на обычные государственные магазины «красного» рынка. Но, и это главное отличие, работники магазинов имели право самостоятельно устанавливать цены. Это обстоятельство создавало большие возможности нелегального увеличения дохода их сотрудников.

Товары длительного пользования – одежда, обувь, мебель, техника и т. п. – продавалась их хозяевами на так называемых барахолках, разрешенных в крупных городах открытых рынках. Администрация рынков должна была следить за тем, чтобы на подведомственной территории не перепродавались новые вещи – их нужно было возвращать в государственный магазин по месту покупки или в комиссионный магазин. В случае, если рынки становились чересчур заметными центрами нелегальной торговли, их просто закрывали. Так было в 1950-е годы в Москве, когда закрыли мощную Перовскую барахолку. В 1975 году в Киеве был закрыт аналогичный рынок, носивший название «Туча».

Во втором случае речь идет о так называемых колхозных рынках. Там частные лица имели право продавать выращенную на личных огородах (а также полученную на трудодни в колхозах) сельхозпродукцию. Цены здесь регулировались минимально, их уровень превышал расценки на те же товары в государственных магазинах в два-три раза.

«Белый» рынок для советской плановой экономики создавал наибольшие неудобства из всех легальных. Цены здесь устанавливались практически бесконтрольно. Существовали прекрасные возможности для получения пресловутых нетрудовых доходов. Однако отказаться от него было, как отчетливо понимали власти, просто невозможно – рынок товаров питания тогда стал бы полностью нелегальным. Равно как целиком ушли бы «в тень» и операции с перепродажей товаров длительного пользования.

Характерная деталь, подмеченная Каценелинбойгеном – для советских крестьян, в силу низкой эффективности ведения сельского хозяйства, личное время было настолько дешевым видом ресурсов, что им было выгоднее тратить его на личное участие в розничных продажах продуктов, чем потерять часть доходов, но сократить потери времени, продавая продукцию через посреднические оптовоторговые структуры.

В результате торговые операции не поднимались выше уровня примитивной «средневековой» ярмарочной торговли. Революция в розничной торговле, произошедшая во второй половине XX века – современные форматы торговли, супермаркеты, гипермаркеты и прочее, позволившее радикально снизить торговую наценку, прошли, естественно, мимо СССР. И не только мимо государственной экономики, но и частного сектора. А как иначе? Ведь сама торговля – посредничество между производителем и покупателем, в советском уголовном законодательстве называлась «спекуляцией» и каралась вполне серьезным наказанием – до семи лет с конфискацией имущества.

Полулегальные рынки. Но запрещено – это не значит, что не существует. В советской экономике существовали целые теневые частные индустрии. Они производили товары и услуги, которые законом были разрешены. Незаконными были формы, в рамках которых работало это производство. Каценелинбойген назвал такие рынки «серыми» – здесь «товарами выступают допускаемые государством предметы личного потребления (и услуги), которые «выносятся» туда их законным владельцам и продаются. Нелегальность этих операций заключалась в том, что возникающие сделки имели насквозь «неофициальный» характер. Нигде не регистрировались и совершались без ведома государства. Хотя и были относительно «безобидными».

Классический пример – сдача в аренду недвижимости. С одной стороны, на аренду квартир и комнат в крупных городах существовал устойчивый спрос. Студентам, молодоженам, разведенным и т. д. требовалась отдельная жилплощадь. С другой стороны, государство такого рода услуги не предоставляло. Жить в гостиницах или общежитиях могли лишь иногородние.

Результат: формировался теневой, то есть неподконтрольный и мало заметный властям рынок. Люди сдавали квартиры, переезжая к родственникам. Или же, «уплотнялись» в собственной квартире и высвобождали для сдачи одну из комнат. Разными путями, но жилплощадь в аренду на рынке появлялась.