Владимир Поцелуев - Великий Ленин. «Вечно живой»

Так что «без дураков» – все ясно.

Более детально о событиях 3–4 июля сообщал прокурор Петроградской Судебной палаты, констатируя, что «следствием выяснено, что вооруженному восстанию предшествовали систематические митинги в войсковых частях, на которых произносились речи, призывающие к восстанию… оно возникло и протекало по указаниям Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии…» [203].

Троцкий вспоминал: «4 или 5 июля я виделся с Лениным (и Зиновьевым?), кажется, в Таврическом дворце. Наступление (большевистских сил. – В.П. ) было отбито. «Теперь они нас перестреляют, – говорил Ленин. – Самый подходящий для них момент» [204].

7 июля министр юстиции П.Н. Малянтович подписал «Постановление Петроградской следственной власти», в котором говорилось: «…Ульянов-Ленин подлежит аресту в качестве ответственного по делу о вооруженном выступлении третьего-пятого июля в Петрограде. Ввиду сего поручаю Вам распорядиться немедленным исполнением этого постановления» [205].

Керенский, одобривший создание специальной комиссии по расследованию июльских событий, подчеркивал: «Пусть эти люди ответят перед лицом закона… Только закона…» [206]

По рекомендации В. Ногина, Г. Орджоникидзе, Е. Стасовой, И. Сталина, Я. Свердлова и других своих соратников, Ленин и Зиновьев скрылись от ареста в Разливе. Об уходе вождей большевиков в подполье среди партии были различные мнения. Предлагалось явиться им в суд при обеспечении личной их безопасности и использовать выступления для критики Временного правительства. Пытаясь оправдать свое подпольное положение, Ленин 8 июля опубликовал статью «К вопросу о явке на суд большевистских лидеров», в которой, утверждая, что в России «действует военная диктатура», делал абсолютно «правильный» вывод: «Суд есть орган власти… А где власть? Кто власть?» Затем следует совет: «Пусть интернационалисты работают нелегально по мере сил, но пусть не делают глупостей добровольной явки!» [207]

Без сомнения, никакой «военной диктатуры» в стране не было, а то, что «суд есть орган власти», действительно так – власти закона, но закон Ленин понимал по-своему, почему и призывал не только к неповиновению, но и борьбе – работе нелегально.

Арестованные большевики и сочувствующие им – более 130 человек, в том числе Троцкий, Каменев, Коллонтай, Луначарский, Невский и другие, в августе – сентябре 1917 г. были освобождены.

С Лениным могли поступить иначе, так как обвиняли его и как германского шпиона. В архиве Гарвардского университета (США) хранится неопубликованная стенограмма выступления А.Ф. Керенского в 1932 г., в которой раскрывается процесс подготовки «дела Ленина» [208].

Итак, расчеты большевиков на спонтанный захват власти 3–4 июля не оправдались. Решительными действиями буржуазно-социалистического Временного правительства закончился так называемый период двоевластия. Однако власть, победившая неорганизованность большевиков, была еще явно слаба, но открыта для консолидации всех политических сил, стоящих на позициях буржуазно-демократического развития России. Для большевиков же главная проблема: «коренной вопрос всякой революции есть вопрос власти в государстве» – оставалась нерешенной [209].

Обстановка, сложившаяся после июльских событий, потребовала пересмотра тактики большевиков и их лозунгов. 13 июля 1917 г. ЦК партии большевиков созвал в Петрограде двухдневное совещание членов ЦК, партийных комитетов и Военной организации. Своеобразный анализ политического положения изложил Ленин в четырех тезисах, заключив: «Всякие надежды на мирное развитие русской революции исчезли окончательно. Объективное положение: либо победа военной диктатуры до конца, либо победа вооруженного восстания рабочих…» [210]. Против тезисов Ленина выступили Володарский, Ногин, Рыков и др. Свердлов, Молотов и Савельев активно агитировали за принятие предложенного Лениным курса.

В брошюре «К лозунгам», написанной в середине июля 1917 г., Ленин предлагал и обосновал необходимость снятия лозунга «Вся власть Советам!», ибо, по его мнению, эсеро-меньшевистские Советы стали придатком побеждающей контрреволюции. «Свержение буржуазной контрреволюции не может дать ничто, никакая сила, кроме революционного пролетариата. Именно революционный пролетариат, после опыта июля 1917 года, и должен самостоятельно взять в свои руки государственную власть, вне этого революции быть не может. Власть у пролетариата, поддержка его беднейшим крестьянством или полупролетариями, вот единственный выход…» [211]И все же главный и единственный выход Ленин видел во взятии власти большевистской партией, но это было пока лишь его желание, не ставшее для партии законом.

С 26 июля по 3 августа 1917 г. в Петрограде проходил VI съезд РСДРП(б). И хотя Ленин находился в подполье, он фактически руководил работой съезда, поддерживая тесную связь с ЦК через А.В. Шотмана, С.К. Орджоникидзе, И.В. Сталина, В.И. Зофа и Э. Рахья. В беседах с соратниками, в письмах ЦК он излагал свои взгляды по всем основным вопросам, вынесенным на съезд.

В порядке дня съезда стояли: 1) доклад Организационного бюро; 2) доклад ЦК РСДРП(б); 3) отчеты с мест; 4) текущий момент: а) война и международное положение; б) политическое и экономическое положение; 5) пересмотр программы; 6) организационные вопросы; 7) профессиональное движение; 8) выборы и др.

С отчетом ЦК и докладом о политическом положении на съезде выступил И.В. Сталин; с организационным отчетом – Я.М. Свердлов. В докладах был дан анализ политического положения и деятельности партии после Апрельской конференции. Выводы Сталина и Свердлова соответствовали идеям Ленина и сводились к необходимости организации вооруженного восстания для захвата власти.

В ответ на сомнения «некоторых товарищей» – Е.А. Преображенского, Н.С. Ангарского (Клестова), Н.И. Бухарина и др. – в том, что капитализм в России не развит в такой степени, чтобы можно было бы ставить вопрос о социалистической революции, Сталин заявил, что война и экономическая разруха являются ее необходимостью. У нас очень высокая организованность рабочих, подчеркивал Сталин, которая дает им возможность вмешаться в отношения производства и обмена и тем самым фактически выдвигает вопрос о социалистической революции.

Весьма замысловато для недоучившегося семинариста и весьма знакомо по ленинским идеям. Действительно, уровень концентрации и организованности российских рабочих был высок, но лишь в некоторых промышленных районах страны. К тому же степень организованности и даже наличие опыта революционной борьбы не могли заменить экономических условий и необходимости «вмешиваться в отношения производства и обмена», за исключением единственного метода – насилия.