Александр Зимин - Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в.

Тем временем митрополит Фотий пытался примирить князей. Летописец из окружения Фотия писал о его «челночных» операциях: «…ездил митрополит на Кострому и в Галич ко князю Юрыо и пакы на Кострому и во Володимер к празнику, а из Володимера на Моськву» [150] ПСРЛ. Т. 17. Стб. 59. . Следовательно, Фотий побывал в Галиче еще в ту пору, когда Василий II выезжал на Кострому, но тогда эта поездка результатов не дала.

После неудачной военной акции против Юрия Дмитриевича [151] В 1425 г. «воеваша устижане Заволочьскую землю; и новгородци ходиша на нех ратью к Устюгу и взяша на них окуп 50000 белке и 6 сороков соболей» (НПЛ. С. 415). Возможно, это столкновение было отголоском «брани» Василия II с князем Юрием. и получения от него новых предложений о годовом перемирии в Москве решили снова послать Фотия ко двору князя Юрия. В совещании по этому вопросу принимали участие великая княгиня Софья, князья Андрей, Петр и Константин Дмитриевичи «со всеми князи и боляры». Какое-то сообщение послано было и Витовту.

На Рождество Иоанна Предтечи (24 июня) Фотий добрался до Ярославля, где ужинал у ярославского князя Ивана Васильевича. Затем он поспешил в Галич [152] Из умолчания о Костроме как городе, через который ехал Фотий в Галич, П.П. Смирнов заключил, что митрополит направился из Ярославля в Железный Борок (см.: Смирнов П.П. Древний Галич и его важнейшие памятники // Ученые записки МГПИ им. В.П. Потемкина. Т. IX. Вып. 1. М., 1948. С. 94), но этим путем митрополит возвращался в Москву. . Прослышав об этом, князь Юрий Дмитриевич решил устроить демонстрацию единения всего народа Галицкого княжества в поддержку их князя. Он «собра вотчину свою» и встретил Фотия «з детми своими и з боляры, и с лучшими людьми своими, а чернь всю собрав из градов своих и волостей, и из сел, и из деревень, и бысть их многое множество». Князь Юрий «постави их на горе от града с приезда митрополича, кажючи ему многих людей своих». Ожидаемого эффекта демонстрация, судя по Московскому великокняжескому своду, не произвела. Митрополит помолился в соборной церкви Преображения (на Подоле, у озера), затем, выйдя, посмотрел на народ, «иже на горе стояще», и сказал князю Юрию с иронией: «…сыну, не видах столико народа в овчих шерьстех, вси бо бяху в сермягах». Князь хотел показать, сколь много было сил в его распоряжении, «а святитель в глум сии вмени себе» [153] ПСРЛ. Т. 26. С. 183–184. .

Во время переговоров Фотий продолжал настаивать на заключении мира, «чтобы не было кровопролитна межи их с великим князем». Иную позицию занимал князь Юрий: ему нужно было только перемирие для сбора сил и для переговоров в Орде. В позиции Василия II было одно слабое звено. Его и нащупал князь Юрий. Василий Васильевич занял великокняжеский престол без санкции ордынского царя. Это должно было вызвать неудовольствие в Орде и грозило неприятными последствиями «самозванцу», чем мог воспользоваться князь Юрий. Поэтому митрополит Фотий спешил окончательно договориться с Юрием Дмитриевичем, не прибегая к посредничеству ордынцев. Но князь Юрий решительно настаивал на заключении предварительного перемирия.

Видя бесперспективность дальнейших споров, митрополит в гневе покинул город. А тут как раз в Галиче начался «мор на люди и на град» (примерно тогда же начался мор и в других русских землях). Узнав об этом, князь Юрий сел на коня, покинул свою удельную столицу, догнал митрополита в селе Пасынкове [154] Пасынково находилось за Галичским озером на реке Вексе (см.: Смирнов П.П. Указ. соч. С. 95). и едва умолил, чтобы тот вернулся. По его возвращении «проста гнев божий». Тем временем митрополит вел беседы о мире не только с князем, но «и со всеми православными». На этот раз переговоры окончились успешно, и князь Юрий проводил Фотия «со всем народом», пообещав послать к великому князю «бояр своих». Посланы были боярин Борис Галицкий и Данила Чешко, которые «и доконча мир на том, что князю Юрью не искати княжениа великого собою, но царем, которого царь пожалует, то будет князь великий Владимирьскыи, Новугороду Великому и веса Русии и крест на том целоваше» [155] ПСРЛ. Т. 26. С. 184. . Такова версия происшедшего в великокняжеских сводах 70-х годов XV в. К сожалению, другой нам не известно.

Достигнутый в Галиче компромисс устраивал обе стороны. Заключенное соглашение было одновременно и миром, и перемирием. Князь Юрий обещал, что сам он не будет «искать» под Василием II великого княжения. И в этом смысле соглашение давало окончательное решение спорного вопроса, т. е. было миром. Но вместе с тем сохранялась и возможность передать решение вопроса о судьбе великого княжения в Орду, поэтому соглашение носило временный характер, т. е. было перемирием. Эта уступка князю Юрию не пугала Василия II. В Орду ехать за получением ярлыка на великое княжение все равно было нужно. Но там у Василия II были все шансы выиграть спор, ибо ордынцы косо смотрели на князя Юрия, считавшего себя наследником Дмитрия Донского [156] По Л.В. Черепнину, «Юрий явно хотел вернуться к тем порядкам, при которых любой князь мог рассчитывать получить от хана ярлык на великое княжение» (Черепнин. Образование. С. 748). Такой цели князь Юрий, на наш взгляд, не ставил. Он стремился обеспечить ярлык самому себе, и только. . К тому же великий князь рассчитывал и на поддержку Литвы, благодаря которой временное соглашение должно было превратиться в постоянно действующее.

Ближайшие события, однако, внесли существенные коррективы в планы обеих сторон.

Уже с Ильина дня (20 июля 1425 г.) начался сильный мор в Твери [157] ПСРЛ. Т. 15. Стб. 488. Речь шла об эпидемии черной оспы (см.: Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России. М., 1960. С. 38). . С Ильина дня до Крещения (6 января 1426 г.) мор был и в Пскове [158] ПЛ. Вып. 2. С. 40. 2 февраля 1426 г. митрополит Фотий пишет в Псков специальное послание о моровой язве (РИБ. Т. 6. № 53. Стб. 465–472). . С Троицы (27 мая 1425 г.) эпидемия черной оспы стала распространяться в Москве (пришел мор «от Немец во Пьсков, а оттоле в Новгород, тако же доиде и до Москвы и на всю землю Рускую») [159] ПСРЛ. Т. 26. С. 184. . Мор не затихал и в 1426 г.: «…мор бысть велик во Пьскове, и в Новегороде в Великом, и в Торжку, и во Тфери, и на Волоце, и в Дмитрове, и на Москве, и во всех градех Руских и в селех» [160] ПСРЛ. Т. 26. С. 184. .

Во время эпидемии оспы умерли великий князь тверской Иван Михайлович (21 мая 1425 г.), потом сын его Александр, затем на Юрьев день (26 ноября) сын Александра Юрий, и на тверском престоле утвердился брат Юрия князь Борис, а в Кашине на недолгий срок Василий, в 1426 г. «пойманный» [161] ПСРЛ. Т. 15. Стб. 488, 489; Т. 27. С. 101; Т. 6. С. 143. Очевидно, заточение князя Василия связано с его промосковской политикой. Во всяком случае на его монетах, как и на московских, изображался всадник с соколом ( Мец . С. 25). . Скончались также князь Иван Васильевич Ярославский (1426 г.) [162] ПСРЛ. Т. 27. С. 342. и осенью князья Андрей, Семен и Ярослав Владимировичи [163] ПСРЛ. Т. 6. С. 143; Т. 26. С. 184; Т. 27 (Никаноровская летопись). С. 101. .