Валентин Рунов - Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России

Колчак (в сопровождении Тимиревой), его штаб, свита и отборная охрана ехали в шести железнодорожных составах (один из них – бронепоезд). В седьмом эшелоне находился золотой запас. Огромное сокровище занимало двадцать девять товарных вагонов. Комендант поезда и чиновники Государственного банка ехали в пассажирском вагоне в середине состава. Этот вагон имел телефонную связь с двумя теплушками (одна в голове и другая в хвосте поезда) с вооруженной охраной.

Разные свидетели по-разному оценивают груз (кроме золота, там были платина и серебро) на этой стадии, но вряд ли его истинная стоимость так уж важна. Небольшая часть государственного золотого запаса, первоначально захваченная в Казани, давно была переправлена через Владивосток в Гонконг и была там продана для пополнения омской казны. Возможно, весьма близки к истине истории о том, что Семенов пропустил груз через подконтрольную ему территорию лишь после того, как захватил какую-то его часть. В мае 1919 года британское правительство одобрило проект о займе в 10 миллионов фунтов стерлингов, предоставляемом омскому правительству крупной банкирской фирмой лондонского Сити. Правда, неизвестно, что из этого вышло и участвовало ли в сделке упомянутое золото. Важно то, что, когда Колчак, преследуемый по пятам Красной армией, покинул Омск, в его конвое был поезд с сокровищем, по самым скромным оценкам, стоившим 50 миллионов фунтов стерлингов.

Генерал В. О. Каппель со своим штабом у вагона.

Верховный правитель (чьи собственные финансовые запасы на тот момент составляли 30 тысяч быстро обесценивающихся рублей) считал золотой запас своим талисманом. Еще в августе Нокс, Жанен и верховные комиссары, почувствовав приближение катастрофы, убеждали Колчака переправить золотой запас на восток, пока есть время, и предлагали охрану из солдат Антанты. Колчак отказался. «Если я передам золото международной охране, а со мной случится какое-нибудь несчастье, – пророчески заявил он Ноксу, – вы скажете, что это золото принадлежит русскому народу и отдадите его любому новому правительству, которое вам понравится. Пока золото у меня, я могу бороться с большевизмом еще три года, даже если вы, союзники, меня покинете».

Тем временем в Иркутске проходило заседание недавно прибывшего туда Совета министров с приглашенными руководителями Иркутска: губернатором Яковлевым и командующим войсками генералом Артемьевым. Вологодский просил их проинформировать министров о политической обстановке в городе и об отношениях с чехами. Яковлев доложил, что «обстановка в Иркутске и в губернии сложная. В городе не хватает продуктов, дороговизна, население настроено против властей. Усилили антиправительственную агитацию эсеры и меньшевики. Большевики пока не выступают, видно, ждут скорого прибытия с запада Красной армии. На свою армию надежды нет. Красноярск и Иркутск – в кольце восстаний. На помощь Семенова рассчитывать не приходится, он сам едва справляется с повстанцами. Единственное спасение – отречение Верховного правителя, смена всего правительства и военного командования, созыв Земского собора».

Радикальность предложенного решения вызвала неоднозначную реакцию министров: председатель Совмина поблагодарил Яковлева и Артемьева за информацию и, чтобы не затягивать дискуссию, отпустил их. Дебаты членов правительства не привели ни к какому решению.

Между тем обстановка накалялась. Новым председателем кабинета министров стал Виктор Николаевич Пепеляев. В Якутске он провел первое заседание Совета министров. Доложенная им правительственная программа борьбы с большевиками состояла из многих пунктов. Она имела демократическую направленность и предусматривала управление страной только через министров (с отказом от военной власти), расширение прав Государственного земского совещания, сближение с народом и оппозицией, примирение с чехословаками, улучшение продовольственного снабжения населения и армии.

Видимо, предложенная Пепеляевым программа в основном была принята. В состав Совета министров вошли члены бывшего Государственного экономического совещания Третьяков, Червен-Водали и Бурышкин. Премьер предполагал заменить военного министра Ханжина Дитерихсом, с которым уже начал вести переговоры. В Иркутске Пепеляев негласно встретился с эсерами и другими социалистами, а также с членами городской думы, представителями земств, кооперации и профессиональных союзов. В беседе с ними он раскрыл главное содержание своей программы: ликвидация военного режима (Колчаку предполагалось рекомендовать выехать к Деникину).

Закончив свои дела в Иркутске, Пепеляев выехал на встречу с Колчаком. Предварительно он встретился с братом – генералом, с которым договорился о выдворении Колчака из Сибири, созыве Земского собора и смене военного командования. Встреча братьев Пепеляевых с Колчаком произошла в адмиральском поезде на станции Тайга 8 декабря. Пепеляев-старший (председатель Совмина) сразу приступил к делу: предложил взамен принятого правительственного решения о расширении законодательных прав Государственного земского совещания созвать Земский собор. Колчак отверг это предложение. Премьер настаивал, ему на помощь пришел брат. Оба наседали на адмирала, ссылаясь на тяжелую обстановку в Сибири и пугая его непредсказуемыми последствиями, вплоть до ареста Верховного правителя. Они требовали замены главкома Сахарова, снятия военного министра Ханжина и морского министра Смирнова. Но вырвать согласие у Колчака им не удавалось.

В это время адъютант доложил адмиралу о Сахарове, который просил об аудиенции. Главком прибыл на станцию со своим штабом. Колчак, видимо, довольный возможностью прервать неприятный разговор, велел впустить генерала. Сахаров просил принять его одного. Пепеляевы вынуждены были выйти.

В своем докладе об обстановке на фронте главком сообщил, что армия, преследуемая частями 5-й армии противника, подходит к Новониколаевску, при этом правый фланг красных действует в направлении Барнаула. Верховный поведал Сахарову о вымогательствах братцев Пепеляевых и их угрозе арестовать его и главкома. Сахаров предложил сильно потрепанную 1-ю Сибирскую армию переформировать в корпус и передать его во 2-ю армию Войцеховского.

– Это, пожалуй, слишком, – возразил Александр Васильевич. – Следует поискать другое решение, как поубавить спеси у этого молодца. Кстати, оба требуют возвращения Дитерихса. Пепеляевы явно что-то замышляют, коль с таким напором и бесцеремонностью домогаются моего согласия.