Грег Кинг - Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

На фоне этой приятной ежегодной программы случались и нечастые поездки за пределы Австрии. В 1912 г. Королевское садоводческое общество провело в Лондоне огромную выставку, которая стала прообразом знаменитой выставки цветов в Челси, посвященной садовому искусству, и Франц Фердинанд очень хотел на нее попасть. Он получил у императора разрешение на то, что София сможет сопровождать его в этой поездке при условии, что они будут путешествовать инкогнито, как граф и графиня Артштеттен. Вместе с супружеской четой в поездку отправилась в качестве фрейлины племянница Софии, графиня Элизабет Байллет-Латур. Они прибыли в Лондон 17 мая и остановились в отеле «Ритц», в апартаментах с видом на Грин-парк.

В течение следующей недели Франц Фердинанд и София посещали цветочное шоу в качестве туристов, но местные городские газеты освещали каждый их шаг. В один из дней они посетили знаменитые Королевские ботанические сады в Кью и дворец Хэмптон Корт на Темзе, увидели блеск Собрания Уоллеса, осмотрели несколько поместий за чертой города и видели, как Анна Павлова танцевала на сцене только что открывшегося «Виктория-Палас-театра». «Я отлично провел время, — писал эрцгерцог своему другу, — и я упивался своими любимыми страстями: искусством и садоводством».

Граф Альберт фон Менсдорф, австрийский посол, устроил все это безупречно, несмотря на некоторые трудности в соблюдении протокола, связанные с их статусом инкогнито. Менсдорф даже добился потрясающего успеха в отношении британской королевской семьи: он каким-то образом сумел убедить короля Георга V, чтобы тот пригласил пару на обед, несмотря на опасения королевы Марии, связанные со статусом Софии. 23 мая королева приветствовала Франца Фердинанда и Софию в королевском дворце. Овдовевшая мать короля, королева Александрия присоединилась к ним на обеде, а после королева Мария провела экскурсию по дворцу. Король нашел своих гостей «очаровательными» и был рад, что вопреки ходившим о них слухам его гости «показали себя с самой лучшей стороны». Возможно, у них были некоторые трудности в общении: Франц Фердинанд не очень хорошо знал английский, а король Георг — немецкий, и им приходилось прибегать для перевода к помощи своих жен. Как король, так и королева признавались, что они провели все вместе замечательный день. Франц Фердинанд был очень обходительным, а София «совершенно очаровательной». Даже Мария отказалась от своих предубеждений и говорила, что «очень полюбила» Софию. Франц Фердинанд рассказывал Менсдорфу, что общаться с королем было очень легко, так как у них «оказалось много общих интересов, общих симпатий и антипатий. Было очень gemütlich ( нем . комфортно. — Прим. пер .). Мы с королем понимали друг друга очень хорошо».

Уильям Кавендиш-Бентинк, 6-й герцог Портлендский, был не только президентом Королевского садоводческого общества и ведущим выставки цветов в Челси, но и входил в круг друзей эрцгерцога по охоте на континенте. Он также поддерживал дружеские отношения с несколькими родственниками Софии. Герцог пригласил пару провести несколько дней в аббатстве Уэлбек, его загородном поместье в Ноттингемшире. Герцогиня Уинифред, его добрая и скромная супруга, приветствовала гостей в Уэлбеке с его подземными залами, галереями и тоннелями. Этот визит укрепил дружбу между двумя парами, и Франц Фердинанд, в свою очередь, пригласил их в Конопишт. Вся поездка прошла исключительно хорошо, и эрцгерцог покинул Англию, «светясь от радости и отпуская веселые шутки», как записал Менсдорф. Благоприятное впечатление, которое произвели на всех Франц Фердинанд и София, дало свои плоды в следующем году, когда они снова были приглашены королем и королевой в Англию с частным королевским визитом. Это было не чем иным, как триумфом.

Частная жизнь и семейное счастье позволяли эрцгерцогу реализовать свои устремления, но его возможная судьба была связана с политикой. Он всегда сохранял осторожность, когда дело касалось политики, особенно после фиаско, которое он потерпел в 1901 г. 8 апреля Франц Фердинанд согласился стать покровителем Лиги католических школ. На первый взгляд это казалось достаточно безобидным поступком с точки зрения католиков Габсбургов, но этот шаг вызвал настоящий скандал в прессе. Критики расценивали это как открытый союз с католической церковью и открытое объявление эрцгерцогом войны тем, кто стремился ослабить влияние Рима на империю и связи, традиционно установившиеся между папой римским и правителями Габсбургов. Эти опасения были не лишены основания: Георг фон Шёнерер, один из ведущих голосов, выступавших за разрыв Австрии с Римом, открыто проповедовал пронемецкие глобальные протестантские преобразования и выступал за объединение Австрии с Берлином. Что же касается Франца Фердиннада, он, как и многие другие, придерживался максимы: «Вдали от Рима — значит, вдали от Австрии».

На устроенном в его честь приеме эрцгерцог похвалил общество за «религиозную и патриотическую работу». Наиболее значительные протесты вспыхнули в Венгрии, где протестанты составляли значительную часть населения. Франц Иосиф был в ярости. В письме, адресованном племяннику, он писал, что такой поступок создал угрозу для внутреннего спокойствия империи, считая такую позицию «чрезвычайно неблагоразумной». Император был в таком бешенстве, что отдал распоряжение, запрещающее кому-либо из членов императорской семьи брать на себя какое-либо покровительство без его предварительного согласия.

Люди утверждали, что виновницей всего являлась София, которая надеялась использовать поддержку церкви для обретения собственной власти. Однако опасения, что эрцгерцог был лишь пешкой в руках католической церкви, не подтвердились. Франц Фердинанд однажды сказал: «Я не пошел бы на разрыв отношений со Святым Отцом даже в том случае, если бы он попытался использовать свои церковные полномочия против моих убеждений».

Большинство общественно-политических альянсов Франца Фердинанда также могло рассматриваться как достаточно спорные. Он восхищался Карлом Люгером, популярным венским бургомистром, чьи призывы к национализму и явному антисемитизму снискали ему популярность среди большой части горожан, в том числе у молодого Адольфа Гитлера. Люгер был достаточно противоречивым человеком, выражающим антисемитские взгляды, чтобы завоевать голоса избирателей, а в дальнейшем было несколько друзей-евреев. Франц Фердинанд был подвержен определенным антисемитским взглядам; для него они в меньшей степени были связаны с вопросом религии, эрцгерцог восхищался преданностью евреев своим ортодоксальным убеждениям, но предполагал, что за их внешней лояльностью скрываются заговоры, националистические, консервативные и антикатолические стремления. Но прежде всего он любил Люгера не за его антисемитизм, а потому, что мэр проповедовал близкие ему антивенгерские взгляды и обличал венгерский экстремизм.