Николай Цветков - Гений зла Сталин

(Попутно заметим, что со временем и Берия, и Голиков получат из рук Верховного Главнокомандующего жезл Маршала Советского Союза.)

Тем временем участились перелеты немецких самолетов через советские границы и переброска на территорию СССР диверсионных и разведывательных групп, проводилось массовое выселение поляков из приграничных районов, происходил подвоз понтонсредств к рекам, выгрузка боеприпасов на грунт и снятие проволочных заграждений.

При этом немцами принимались всевозможные меры по сокрытию подготовки к войне и дезинформации СССР. Все делалось для того, чтобы намерения немцев не были раскрыты, а Советский Союз ввести в заблуждение. Прибывавшие на Восток в конце 40-го — начале 41-го года штабы новых немецких соединений и объединений размещались в расположении уже находившихся там воинских частей и учреждений. С марта 1941 года вдоль границы СССР сооружались различные укрепления, предназначенные якобы для обороны от возможного советского наступления. Спешно строили бомбоубежища, усиленно вели рекогносцировку нашей границы, призывали офицеров запаса…

В сводке Разведуправления Генштаба от 15 июня 1940 года, направленной Сталину, сообщалось, что переброска германских войск в приграничные СССР районы продолжалась. В сводке от 18 июля 1940 года отмечалось сосредоточение в Восточной Пруссии 13 дивизий, 4 танковых и 7 кавалерийских полков, а на территории оккупированной Польши — до 35 пехотных дивизий. 9 августа 1940 года сообщалось о выступлении Гитлера в Зальцбурге: «Настоящие действия — первый этап в подготовке войны против СССР…»

Подобного рода сведения всегда служили сигналом — до наступления противника остаются считаные дни.

Еще в марте 1941 года Сталин получил обстоятельный доклад Разведывательного управления Генерального штаба РККА о замыслах Германии и даже о нападении на СССР 20 мая 1941 года. Нарком обороны С.К. Тимошенко и начальник Генштаба Г.К. Жуков пытались убедить Сталина в необходимости принять срочные меры по повышению боевой готовности войск приграничных военных округов или хотя бы разрешить частям занять подготовленные у границы оборонительные рубежи. Но вождь отклонил их предложения — он пуще всего боялся «спровоцировать» немцев на военный конфликт.

Видя, что немцы уже стягивают войска к границе, и чувствуя, что война неизбежна, командование Киевского военного округа обратилось к Сталину за разрешением мобилизовать 150 тысяч колхозников для проведения земляных работ по укреплению границы.

Сталин очень нервно ответил, что это может послужить причиной провокаций. Таким образом, наша граница осталась совершенно открытой для противника, чем он сполна воспользовался.

Поняв наконец, что страна и армия не готовы к войне в 1941 году, Сталин надеялся, вопреки реальной ситуации, оттянуть ее путем переговоров с немцами, «протянуть» лето 1941 года. По утверждению Н.С. Хрущева, Сталин панически боялся войны. Он считал, что немецкие генералы могут, без указания Гитлера или даже вопреки его замыслам, начать частные боевые действия, на которые Красная Армия ответит, и тогда начнется война. Он категорически запретил командованию выводить войска на боевые рубежи.

По убеждению маршала А.М. Василевского, «если бы за неделю, даже за 4–5 дней до нападения Сталин отдал распоряжение привести войска в боевую готовность, война пошла бы по-другому. Красной Армии не пришлось бы отступать до Москвы и тем более до Волги».

14 июня 1941 года, за 8 дней до начала войны, в «Правде» и «Известиях» было опубликовано полностью сообщение ТАСС. Накануне Молотов передал его послу Германии Шуленбургу, который немедленно направил его в МИД Германии:

«Еще до приезда английского посла в СССР г. Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной прессе стали муссироваться слухи о близости войны между СССР и Германией…

ТАСС заявляет, что:

1. Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь место.

2. По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска немецких войск, освободившихся от операции на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям.

3. СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными…»

В Москве ждали реакции Берлина, но совпосольство в Германии сообщало: официальные круги полностью уклонились от ответа на заявление ТАСС, а ведь Сталин решил таким образом проверить отношение Берлина к многочисленным сообщениям на Западе о подготовке Германии к нападению на СССР. В заявлении фактически содержался призыв к Германии приступить к новым переговорам по вопросам двусторонних отношений.

Если до этого Сталин вводил в заблуждение военную элиту, то этим заявлением он затуманил сознание всего народа. Трудно придумать другой шаг, который бы так демобилизовал страну перед решающей военной схваткой с нацизмом. Фактор внезапности нападения фашисты фактически получили из рук Сталина.

А Молотов в это время чистосердечно утверждал: «Сталин вовремя разгадал коварные планы гитлеризма». (Генерал-полковник Д.А. Волкогонов . «Накануне войны». «Правда», 20.06.1988 г.)

Судя по записи в дневнике Й. Геббельса от 16.06.41,

«…оправдание ТАСС, на взгляд фюрера, — порождение страха. Сталин дрожит перед грядущими событиями… Мы организуем для себя сырье этой богатой страны. Румыния и Финляндия выступят вместе с нами…»

В тот же день, уже зная о сообщении ТАСС, Гитлер провел с командующими группами армий последнее совещание по практическому осуществлению плана «Барбаросса». Командующие доложили фюреру, что сосредоточение войск будет закончено 19 июня, а соединения ВВС первого удара перебазируются на аэродромы вблизи границ СССР к вечеру 21 июня единичными самолетами на малой высоте. Было решено начать нападение в 3.00 22 июня.

Между тем со стороны руководителей западных стран участились предупреждения об угрозе СССР от Германии. Но Сталин расценивал их как провокацию, как стремление столкнуть СССР с Германией, продолжал цепляться за старые умозаключения.

Иностранцы в Москве говорили: «Все уже устали предупреждать русских». Находившийся в Москве в годы войны шведский дипломат Сверкер Острём рассказал о мнении, имевшем в то время хождение в дипкорпусе, о том, что Сталин боялся войны с Германией: