Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

На протяжении всей войны мое сотрудничество с генералом Пайлом становилось все теснее, и я всегда видел в нем в высшей степени искусного и полезного человека. Он проявлял себя с самой лучшей стороны не только в эти дни развертывания своей деятельности, когда его личный состав достиг наибольшей численности – более чем 300 тысяч мужчин и женщин, а также 2400 орудий, помимо ракет, но и в период, когда воздушное нападение на Англию было отбито. Это было время, когда его задача состояла в том, чтобы освободить возможно большее число мужчин и персонала постоянной зенитной артиллерии и, не снижая потенциальной огневой мощи, заменить возможно большее число солдат регулярной армии и технического персонала женщинами и личным составом отрядов внутренней обороны.

Ученые не просто помогали выполнению задачи, поставленной перед генералом Пайлом; по мере того как развертывалось сражение, их помощь явилась тем фундаментом, на который опиралось все. Во время дневных налетов в период сражения за Англию зенитная артиллерия сбила 296 самолетов противника и, возможно, уничтожила или повредила еще 74 самолета. Однако ночные налеты поставили перед зенитной артиллерией задачи, которые нельзя было разрешить с существующим снаряжением, состоящим из прожекторов и звукоуловителей. За четыре месяца, начиная с 1 октября, было сбито лишь около 70 самолетов. На помощь пришел радар. Первые аппараты радара для прицельной стрельбы были применены в октябре, и я с Бевином провел большую часть ночи, наблюдая за их работой. Прожекторы не были оборудованы этими аппаратами до декабря. Для их применения требовались большая подготовка и опыт, и, кроме того, необходимо было внести многие изменения и улучшения. Во всей этой обширной области были приложены огромные усилия, и весна 1941 года принесла полное вознаграждение. Во время налетов на Лондон в первые две недели мая (конец германского наступления) было уничтожено более 70 самолетов, то есть больше, чем за четыре зимних месяца. Конечно, тем временем возросло и число орудий. В декабре было 1450 тяжелых орудий и 650 легких орудий, а в мае – 1687 тяжелых орудий, 790 легких орудий и около 40 ракетных батарей. Но значительное улучшение эффективности зенитных орудий объяснялось в основном новыми изобретениями и техническими усовершенствованиями, которыми ученые снабдили солдат и которые солдаты так успешно использовали.

В середине 1941 года, когда наконец на вооружение в большом количестве стали поступать ракетные батареи, воздушные налеты значительно уменьшились, так что было мало возможности испробовать их. Однако, когда они вступали в действие, то количество выстрелов, требовавшихся для того, чтобы сбить самолет, немного превосходило количество выстрелов гораздо более дорогих и немногочисленных зенитных орудий, которых нам очень не хватало. Ракеты были хороши сами по себе и служили также дополнением к другим нашим средствам обороны. Однако на самом деле ракеты никогда не применялись в сколько-нибудь значительном масштабе. К тому времени, когда мы стали производить их в большом количестве, массированные налеты бомбардировщиков прекратились.

Было еще и другое весьма важное обстоятельство. В 1940 году пикирующий бомбардировщик казался смертельной угрозой для наших судов и важнейших заводов. Можно было подумать, что удастся легко сбивать самолеты, пикирующие на суда, поскольку в этих случаях наводчик может целиться прямо, не делая никаких поправок на движение самолета по курсу. Но дело в том, что нос самолета является весьма маленькой мишенью, а контактный взрыватель действует лишь в редком случае прямого попадания. Вот почему казалась стоящей попытка сконструировать такой взрыватель, который срабатывал бы автоматически в момент прохождения снаряда близ цели и даже без прямого попадания. Мы усиленно работали над производством так называемых фотоэлектрических взрывателей, но и в данном случае к тому времени, когда мы стали выпускать их в большом количестве, угроза и необходимость в их применении уже миновали.

В 1941 году были предприняты попытки сконструировать аналогичный взрыватель, используя для этой цели миниатюрную радарную установку, устроенную таким образом, чтобы взрывать детонатор в тот момент, когда снаряд пролетает мимо самолета. Мы провели ряд успешных предварительных опытов, но прежде чем нам удалось усовершенствовать этот взрыватель в Англии, американцы, которых мы ознакомили с ходом наших работ, сумели не только усовершенствовать это приспособление, но и уменьшить его размер в такой степени, что смогли уместить его в головку не только ракеты, но даже снаряда. Эти так называемые «радиовзрыватели», изготовляемые в Соединенных Штатах, применялись в большом количестве в последний год войны и доказали свою пригодность в борьбе против самолетов-снарядов «Фау-1», которыми немцы бомбардировали нас в 1944 году, а также против японских самолетов на Тихом океане.

Последний этап «войны ученых» наступил тогда, когда был усовершенствован радар и были изобретены средства для нашего контрнаступления на Германию.

15 мая 1940 года в первой телеграмме, направленной президенту после того, как я стал премьер-министром, я просил его «одолжить нам 40–50 старых эсминцев для того, чтобы заполнить брешь между тем, что мы имеем в наличии в настоящее время, и новым крупным строительством, предпринятым нами в самом начале войны. К этому времени в будущем году мы будем иметь их в большом количестве, но до этого, если Италия выступит против нас, имея еще 100 подводных лодок, наше напряжение может дойти до предела».

Я вновь возвратился к этому вопросу в моей телеграмме от 11 июня после того, как Италия объявила нам войну.

«Ничто не будет для нас столь важно, как иметь 30–40 старых эсминцев, которые вы уже переконструировали. Мы сможем быстро оснастить их нашими локаторами… Следующие шесть месяцев будут иметь для нас жизненно важное значение».

В конце июля, когда мы остались в одиночестве и были уже втянуты в роковую воздушную битву с перспективой неизбежного вторжения, я возобновил свою просьбу.

По мере развития этой дискуссии становилось очевидным, что посланные мною в июне телеграммы, в которых подробно излагались возможные тяжелые последствия для Соединенных Штатов в результате успешного вторжения на Британские острова и их завоевания, сыграли немаловажную роль в высших американских кругах. Вашингтон потребовал от нас заверений в том, что английский флот ни при каких обстоятельствах не будет передан немцам. Мы были готовы дать это обязательство в самой торжественной форме. Нам это ничего не стоило, поскольку мы были готовы умереть.