Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

Обязуюсь своевременно информировать Вас о ходе наступательных операций.

В момент получения этой телеграммы я как раз посылал Сталину более подробный отчет о ходе наших операций.

Сталин ответил:

Маршал Сталин – премьер-министру

9 июня 1944 года

Ваше послание от 7 июня с сообщением об успешном развертывании операции «Оверлорд» получил. Мы все приветствуем Вас и мужественные британские и американские войска и горячо желаем дальнейших успехов.

Подготовка летнего наступления советских войск заканчивается. Завтра, 10 июня, открывается первый тур нашего летнего наступления на Ленинградском фронте.

Я немедленно сообщил об этом Рузвельту.

11 июня Сталин прислал следующую телеграмму:

Маршал Сталин – премьер-министру

11 июня 1944 года

Ваше послание насчет ухода Бадольо получил. Для меня уход Бадольо также был неожиданным. Мне казалось, что без согласия союзников, англичан и американцев, не могло произойти смещения Бадольо и назначения Бономи. Однако из Вашего послания видно, что это произошло помимо воли союзников. Надо полагать, что некоторые итальянские круги намерены сделать попытку изменить в свою пользу условия перемирия. Во всяком случае, если обстоятельства подскажут Вам и американцам, что в Италии надо иметь другое правительство, а не правительство Бономи, то Вы можете рассчитывать на то, что с советской стороны не будет к этому препятствий.

Получил также Ваше послание от 10 июня. Благодарю за сообщение. Как видно, десант, задуманный в грандиозных масштабах, удался полностью. Я и мои коллеги не можем не признать, что история войн не знает другого подобного предприятия с точки зрения его масштабов, широкого замысла и мастерства выполнения. Как известно, Наполеон в свое время позорно провалился со своим планом форсировать Ла-Манш. Истерик Гитлер, который два года хвастал, что он осуществит форсирование Ла-Манша, не решился сделать даже намек на попытку осуществить свою угрозу. Только нашим союзникам удалось с честью осуществить грандиозный план форсирования Ла-Манша. История отметит это дело как достижение высшего порядка.

Рассмотрим расположение противника и его планы в том виде, в каком они нам сейчас известны. Маршал Рундштедт с 60 дивизиями командовал всем районом Атлантического вала, начиная от Голландии и Бельгии и кончая Бискайским заливом и дальше вдоль южного побережья Франции. Роммель держал в своих руках весь участок побережья от Голландии до Луары. Его 15-я армия в составе 19 дивизий удерживала участок между Кале и Булонью, а его 7-я армия имела девять пехотных и одну танковую дивизии здесь же, в Нормандии. Десять танковых дивизий, имевшихся на Западном фронте, были разбросаны от Бельгии до Бордо. Как ни странно, но немцы, находясь в этот период в обороне, повторили ту же ошибку, которую французы допустили в 1940 году, распылив свое самое мощное оружие контратаки!

Когда в конце января Роммель взял на себя командование, он был недоволен состоянием обороны, которое застал, и благодаря его энергии положение было в значительной мере исправлено. Вдоль берега была построена линия бетонных сооружений с круговой обороной, установлено множество мин и труднопреодолимых препятствий различного рода, особенно подводных. Доты с орудиями, обращенными к морю, и полевая артиллерия прикрывали морское побережье. Непрерывной второй линии обороны не существовало, но деревни в тылу были сильно укреплены, Роммель не удовлетворился достигнутыми результатами, и если бы у него было больше времени, наша задача оказалась бы более трудной. Наши первые бомбардировки с моря и с воздуха не смогли уничтожить многие бетонные сооружения, но, оглушив их защитников, ослабили огонь и вывели из строя их радарные установки.

Германская система оповещения была полностью парализована. В районе от Кале до Гернси немцы имели не менее 120 крупных радарных установок для обнаружения наших конвоев и направления огня своих береговых батарей. Эти установки были сгруппированы в 47 станций. Мы обнаружили все эти станции и успешно атаковали с помощью ракет, сбрасываемых с самолетов, так что накануне дня «Д» из каждых шести станций работало не более одной. Действующие же станции были введены в заблуждение при помощи полосок станиоля, известных под названием «Уиндоу»; эти полоски ложно показали, будто на восток от Фекана направляется конвой, и таким образом немцам не удалось обнаружить действительное место высадки. Одна радарная установка около Кана осталась в строю и сумела обнаружить приближение английских войск, однако ее донесения не были приняты в расчет центральной станцией, так как их не подтвердила ни одна другая станция. Но это была не единственная опасность, которую удалось преодолеть. Противник, ободренный своим успехом, достигнутым два года назад, когда ему удалось незаметно провести через Ла-Манш корабли «Шарнхорст» и «Гнейзенау», построил много других глушащих радиостанций, чтобы чинить помехи кораблям, управлявшим нашими ночными истребителями, и радарным установкам, от которых зависел точный подход к берегу многих наших судов. Однако эти установки тоже были обнаружены и подвергнуты концентрированной бомбардировке нашей авиацией. Все они были уничтожены, и таким образом была обеспечена помощь со стороны наших радарных станций и радиоустановок. Можно отметить, что вся работа союзников в области радиовойны ко дню «Д» была проделана англичанами.

Весьма примечательно, что колоссальный и давно подготовлявшийся штурм оказался совершенно неожиданным для противника с точки зрения как времени, так и места. Немецкому верховному командованию сообщили, что в этот день погода будет слишком неблагоприятной для десантных операций, и оно не получало никаких свежих донесений авиации о скоплении тысяч наших судов вдоль английского побережья. Утром 5 июня Роммель выехал из своей штаб-квартиры к Гитлеру в Берхтесгаден и в то время, когда обрушился удар, находился в Германии. Шло много споров насчет того, на каком участке фронта союзники предпримут наступление. Рундштедт был твердо уверен, что наш главный удар будет нанесен через Па-де-Кале, так как это был самый короткий морской путь, суливший наиболее легкий доступ к сердцу Германии. Роммель долгое время был с ним согласен. Но Гитлер и его штаб, по-видимому, получили донесения, указывавшие, что основным полем битвы будет Нормандия [221].

Даже после того как мы высадились, колебания продолжались. В это критическое время Гитлер потерял целый день для того, чтобы принять решение о посылке двух ближайших танковых дивизий для укрепления фронта. Германская разведка весьма сильно преувеличила число дивизий и подходящих для этой цели судов, имевшихся в Англии. По ее данным, союзники располагали достаточными ресурсами для второй крупной высадки, так что Нормандия, возможно, являлась лишь предварительным и вспомогательным плацдармом. 19 июня Роммель сообщил Рундштедту: «…высадку в крупном масштабе следует ожидать на фронте Ла-Манша по обеим сторонам мыса Гри-Не или между Соммой и Гавром» [222]. Неделю спустя он повторил это предупреждение. Таким образом, лишь на третью неделю июля, через шесть недель после дня «Д», были посланы резервы из 15-й армии на юг от Па-де-Кале для участия в боях. Наши мероприятия по обману противника как до, так и после дня «Д» имели целью создать именно такого рода путаницу. Успех был замечательный и имел далеко идущие последствия на поле боя.