Марк Солонин - Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Так же, как и на Юго-Западном фронте, приказ Верховного командования был проигнорирован. В отличие от ситуации на ЮЗФ мы имеем документ, объясняющий мотивы такого решения — в 10 часов вечера 22 июня Военный совет СЗФ докладывал наркому обороны: «Главный удар [противника] в направлении шоссе Тильзит, Шауляй… Считаю: поражение противника на этом направлении [в] ближайшее время, чтобы остановить удар противника, решает судьбу операции фронта…» При этом ситуация на «каунасском и алитусском направлениях» расценивалась как менее тревожная, командование фронта предполагало, что « четыре стрелковые дивизии 11-й Армии упорно ведут бои, отходя на восток, чтобы задержать противника обороной на правом берегу р. Неман». [355]

В соответствии с такой оценкой положения командование СЗФ решило использовать 3 МК для нанесения удара не в юго-западном направлении (на Сувалки), а в северо-западном, на Расейняй, Скаудвиле; при этом одна из дивизий мехкорпуса (5-я танковая) выводилась из его состава и передавалась в оперативное подчинение 11-й Армии. [356]Эта «передача» не означала какого-либо перемещения войск в пространстве, т. к. 5-я тд постоянно дислоцировалась в районе Алитуса. Там, у переправ через Неман, ей и предстояло контратаковать прорвавшиеся к реке немецкие танковые части.

Архивный фонд 5-й тд существует, и он необычайно (для дивизии, разгромленной в первые дни войны) обширен. Рассекречен он был в декабре 2009 г., и теперь мы можем узнать много интересного. Есть там, в частности, «Задание на командно-штабные учения со средствами связи», проведенные в дивизии 11–12 апреля 1941 г. Исходная ситуация для условных «боевых действий» описывалась следующим образом: «Противник теснит нашу стрелковую дивизию к Неману в полосе Меркине, Друскининкай. Авиация «западных» производила налеты на Алитус, Пренай и привела в негодность мосты через Неман. Господство в воздухе на стороне противника» . Нетрудно заметить удивительное сходство с реальностью 22 июня, с той только разницей, что настоящие «западные» не разрушали мосты через Неман, а напротив, всеми силами стремились предотвратить их разрушение. Перед танковой дивизией в ходе учений была поставлена задача навести переправу через Неман у м. Канюкай (южный пригород Алитуса), контратаковать противника, к исходу дня выйти в район межозерного дефиле у Симнас и на следующий день наступать на Кальварию. [357]

Есть т. н. «рабочий блокнот» начальника штаба дивизии, в котором буквально по минутам расписаны действия командиров и их подчиненных в первый день мобилизации. [358]Есть подробно расписанный план действий службы связи при подъеме дивизии по боевой тревоге, схема линий проводной связи в районе сбора частей дивизии по тревоге (район этот предполагался к западу от Алитуса, между р. Неман и озерами). К плану приложена ведомость, из которой следует, что по состоянию на конец мая 1941 г. в 5-й тд числилось: 1 мощная радиостанция РСБ, 14 т. н. «полковых» раций 5-АК, 25 переносных раций малой мощности (РБ, РРУ, 6-ПК), 194 телефонных аппарата и 358 км кабеля; и это, разумеется, не считая 170 танковых раций. [359]Есть выписка из чрезвычайно важного (и сверхсекретного) документа — схемы мобилизационного развертывания войск ПрибОВО; из документа следует, что в конце мая 41-го года в штатах военного времени содержались практически все боевые части 5-й танковой дивизии: два танковых, артиллерийский и мотострелковый полки, разведбат, батальон связи и зенитный дивизион. [360]

Есть помпезная «История 9-го танкового полка» (один из двух, входивших в состав 5-й тд), где в самых восторженных выражениях описан «боевой путь» части, т. е. ее участие в разгроме разгромленной немцами польской армии в сентябре 1939 г.:

«Нет слов, в которых можно было бы охарактеризовать полностью радость и гордость каждого бойца. Все горели единым желанием вступить в бой и бороться за счастье и радость народов Западной Белоруссии. В 16.00 на берегу р. Неман было партийное собрание, где коммунисты выразили беспредельную преданность партии Ленина — Сталина, говорили о чести и славе, которая выпала на долю каждого коммуниста… После собрания прошел митинг всего личного состава, который также прошел с большим подъемом… Ровно в пять часов прошли проволочные заграждения, пограничные столбы, которые 20 лет отделяли народы Западной Белоруссии от их единокровных братьев, живущих в единой семье Великого Советского Союза… К исходу дня 17 сентября наши части сосредоточились в 70 км от бывшей границы, а 20 сентября они уже были в м. Сокулка; позади осталось 400 км, пройденных нами по территории Западной Белоруссии. Надолго останется в памяти бойцов и командиров Великий Освободительный поход».

Впрочем, и среди такой патетики можно обнаружить важную информацию. Например, вполне конкретные сведения о том, всегда ли советская гусеничная техника ломалась через 50–100 км марша:

«Благодаря хорошему знанию машин и любовному отношению к ним танки прошли свой путь без поломок, вынужденных остановок. Танк, командиром которого был комсомолец тов. Черняк и механиком-водителем тов. Карпенко, прошел по полям и дорогам Западной Белоруссии, Литвы и Латвии более 2000 км без единой поломки и вынужденной остановки… Механик-водитель тов. Карпенко так любовно ухаживал за машиной, что она отработала 60 моточасов сверх нормы… Тракторист тов. Григорий Малышев провел свой трактор 1600 км и нигде не отстал от своей части. Он всегда появлялся именно там, где танки самостоятельно не могли преодолеть естественные препятствия…» [361]

Не хватает в архивном фонде 5-й танковой дивизии только самой «малости» — документов первых дней (последующих у нее и не было) настоящей войны с настоящим, упорным противником. Нет ничего — ни одного приказа, оперативной сводки, боевого донесения. Историк, который через сто лет прилетит с Луны на Землю, сможет с полной уверенностью констатировать («архивные документы неопровержимо свидетельствуют»), что Великим Освободительным походом все и закончилось… Впрочем, рукописи не сгорают все до одной. В данном случае сохранился написанный от руки «Журнал боевых действий» 5-го гаубичного полка дивизии; хотя бы в минимальном объеме, но и он помогает реконструировать реальный ход событий:

«18 июня 1941 г.

10.00. 5 ГАП в составе всех подразделений (010/17) продолжавший учебу в Оранских лагерях Литовской ССР, штабом 5-й дивизии поднят по боевой тревоге (полное совпадение, по содержанию и дате, с аналогичным приказом в соединениях 12-го мехкорпуса. — М.С. ) и находился в районе Ораны с 18 по 20 июня 1941 г. Командовал полком майор Комаров, зам. командира по политчасти батальонный комиссар Бекаревич, начальник штаба майор Ткачев.