Юрий Стукалин - Сила шаманов. Боевая и лечебная магия индейцев Дикого Запада

5. Отвар брызгали на раскаленные камни и вдыхали пары.

6. Растения варили с жиром, приготовляя мази.

7. Высушенные и растолченные корни смешивали с жиром и применяли в качестве смягчающего средства.

8. Делали на теле небольшой разрез и в него вкладывали порошок корня.

9. Лекарство «вкалывалось в кожу» специальными иглами по принципу нанесения татуировки.

Лекарства для внутреннего применения шаманы готовили следующими способами.

1. Высушенные и толченные в порошок корни или листья варили или настаивали.

2. Высушенные и толченные в порошок корни вдыхали.

3. Свежие корни и растения жевали.

4. Делали клизму с отваром растений.

5. Порошок корня смешивали с табаком и курили.

Танцоры племени юрок, пр. 1926 г.

Дозы лекарственного средства, рекомендуемые шаманом, были приблизительными. Фрэнсис Дэнсмор сообщала, что обычной дозой принимаемого больным оджибвеем отвара или настоя был, как говорили индейцы, «огромный глоток», но иногда выпивали целую чашку. Если больной сильно страдал, лекарство требовалось пить через короткие интервалы времени, то есть приблизительно через полчаса, но обычно лекарство принимали «часто» или «по желанию». Кроме того, шаман давал дополнительные рекомендации по соблюдению диеты и т. п. В большинстве случаев после приема трех-четырех доз становилось ясно, помогает лекарство или нет. По словам одной шаманки, если выбранное лекарственное растение не помогало, она использовала другое [405].

Сбор лекарственных растений проводился в определенное время и всегда сопровождался специальными ритуалами. Шаманы оджибвеев обычно собирали лекарственные растения в конце лета или начале осени, когда растения полны сил. Стебли, листья и цветки сушили, подвешивая верхушкой вниз, после чего для дальнейшего хранения каждое средство связывалось отдельно от других. Кору собирали, когда в дереве был сок. Шаманы оджибвеев считали, что наибольшей лечебной силой обладают коренья. Джонсон писал, что собирали их весной, когда они мягкие и наполнены соками. Но по данным Фрэнсис Дэнсмор, коренья собирали до того, как весной в них появлялся сок, или после того, как осенью он исчезал. Некоторые шаманы мыли коренья, другие просто аккуратно стряхивали с них землю. Если корень мог понадобиться для лечения болезни, его толкли в порошок и хранили в таком виде. Другие коренья перед применением резали на мелкие куски и варили или настаивали [406].

Собирая необходимые лекарственные растения, шаман обязательно проводил определенные ритуалы и читал молитвы. Отправляясь разыскивать необходимые лекарственные растения, шаман чероков брал с собой много белых и красных бусин. Найдя нужное, он подходил к нему с определенной стороны, обходя его один или четыре раза справа налево, произнося при этом соответствующие молитвы. Затем он вытягивал растение из земли, а на его место в землю клал одну из бусин, после чего присыпал землей. В некоторых случаях шаман должен был пройти мимо трех первых найденных растений и взять четвертое, после чего мог вернуться и выкопать три обнаруженных ранее. Кору всегда брали с восточной стороны дерева, а когда были необходимы корни или ветви, также брали только расположенные с восточной стороны. Считалось, что они обладают большим лечебным потенциалом от лучей встающего солнца. Когда корни, растения и кора, необходимые для лекарственной смеси, были собраны, шаман связывал их вместе, шел к реке и бросал в воду, произнося необходимые молитвы. Если связка держалась на воде, как и обычно случалось, это означало, что лечение пройдет успешно, если же она тонула – церемонии при сборе лекарственных средств были выполнены неверно, и шаман снова шел собирать их [407].

Вытаскивая корень из земли, шаман оджибвеев произносил следующую молитву:

Твое волокно мягко,

Твое волокно наполнено.

Позволь нам сделать слабых

Сильными и здоровыми.

Выкопав корень, шаман предлагал табак четырем направлениям света, солнцу, после чего закапывал его в землю рядом с растением.

Листья и стебли лекарственных растений собирали в конце лета. При этом произносили молитву:

Твой дух,

Мой дух.

Пусть они объединятся

В один дух, чтобы лечить [408].

Молитвы могли различаться. Например, оджибвейский шаман Гагевин, положив жертвенный табак в ямку около растения, говорил: «Тебе было позволено взрасти здесь во благо людей, и я дарую тебе табак, напоминая об этом, чтобы ты помог мне всеми своими Силами » [409].

Сиу Медленный Бык возносит молитву Великому Духу

Некоторые растения варили несколько минут, другие доводили до кипения и сразу снимали с огня, а третьи просто настаивали. Оджибвеи, делая отвар из кореньев, добавляли в воду немного кленового сиропа, чтобы придать ему приятный вкус. Припарки и компрессы делали, смачивая растолченные свежие или высушенные коренья или растения. Наиболее часто используемой частью растений у оджибвеев был корень. В большинстве случаев применяли весь корень, но у некоторых растений лечебная сила приписывалась определенным частям корня. Например, у кендыря таковой считался «локоть» корня – резкий изгиб в 15–18 дюймах от его начала. Для использования внутренней части коры ее соскабливали или снимали длинными, тонкими полосками, после чего варили, иногда предварительно растирая в порошок. Крепость отвара варьировалась в зависимости от используемого корня и возраста больного. Обычной пропорцией у оджибвеев была пригоршня толченого корня на один литр воды, но некоторые лекарственные средства были столь сильными, что требовали специальной пропорции. Так, корень аира ирного отмерялся по длине указательного пальца больного. Отвар кипятили в течение 5–10 минут. Хотя многие лекарственные растения были очень эффективны сами по себе, шаманы оджибвеев редко применяли их поодиночке, используя в основном сборы, состоящие порой из двадцати различных растений [410]. Сийяка, шаман сиу, говорил, что поскольку медведь, дух которого обычно даровал человеку способность лечить болезни, очень любит желуди и вишню, при изготовлении лекарств их часто подмешивали к другим растениям» [411]. Настои часто размешивали когтем какого-либо животного или каменным наконечником [412].

Пляска Радуги, пуэбло, пр. 1950 г.