Валентин Рунов - Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

Вечером 28 августа генерал Ренненкампф принял решение на отход армии. Три корпуса правого крыла (26-й, 3-й и 4-й) организованно достигли линии Спанагельн, Иедлаукен к утру. На левом фланге обстановка складывалась тяжелая. Под непрерывными ударами немцев 72-я пехотная дивизия отошла за реку Гольдап. Отходила и 43-я пехотная дивизия. 2-й корпус занял pубеж от Коваррен до Витгирен. 20-й корпус разместился в pайоне Мацволя, Гавайтен и Киссельн.

Командующий Северо-Западным фронтом торопил генеpала Ренненкампфа: «Отводите войска центра и правого фланга возможно быстрее… Сделав переход не менее 45 верст, войска выйдут из затруднительного положения». В первую очередь Павел Карлович начал отвод 26, 3 и 4 корпусов. Оставлялось и сильное прикрытие. 2-й корпус должен был оборонять занимаемый рубеж, а 20-му приказывалось наступать на Гольдап.

На деле все сложилось по-другому. 2-й корпус по личному решению его командира генерала Слюсаренко перешел в наступление и в полдень 29 августа сбил передовые отряды немцев. 20-й же корпус так и не смог выполнить поставленную задачу.

30 августа немцы заняли Гольдап. Натиск противника в этот день ослабел, но генерал Ренненкампф не желал останавливаться и в 17 часов 30 минут отдал приказ о дальнейшем отступлении армии в пределы России: 3-му корпусу – на Вильковишки, 4-му – южнее, 2-му и 26-му – на Средники, конному корпусу – на Кунигишки. Сам же генерал Ренненкампф уехал со штабом в неизвестном напpавлении.

Командующий Северо-Западным фронтом, не имея с ним связи и не зная местонахождения 4, 2, 20-го корпусов, послал кружным путем через Вильно на имя командира 3-го корпуса генерала Епанчина депешу с приказам «немедленно перейти в наступление 3-му и 26-му корпусам». Не получилось. Поведение командующего аpмией было осуждено генералом Жилинским. Он докладывал: «У генерала Ренненкампфа приложено больше работы о безопасности штаба, чем об управлении армией, которое в последние дни совершенно отсутствует. Генерал Ренненкампф доложил, что уезжает в Вильковишки и отводит 3-й и 26-й корпуса на восток. Таким образом, он бросил на произвол судьбы остальные корпуса его армии. Штаб генерала Ренненкампфа ехал вместе с ним в Вильковишки, однако прямой проводной связи до сих пор нет. Поведение командующего 1-й армией исключало всякую возможность управления… Он за прошлые сутки четыре раза менял место своего пребывания и каждый раз снимал аппарат. При таких условиях связь поддерживаться не может. Сегодня в 6 часов вечера он опять снял аппарат, заявив, что уезжает в Вильковишки».

Прощание…

Верховный главнокомандующий несколько иначе оценивал ситуацию: «Неприбытие генерала Ренненкампфа, в связи с его личными свойствами, наводит на мысль, что он вероятнее всего поехал к армии для руководства вверенными ему войсками». Великий князь Николай Николаевич повелел «принять меры к тому, чтобы отыскать генерала Ренненкампфа и установить с ним связь».

31 августа командующий 1-й армией объявился в Ковно. По этому поводу начальник штаба фронта доносил в Ставку: «Известие это так невероятно, что вторично его проверяем». Утром следующего дня генерал Ренненкампф известил Жилинского, что все корпуса 1-й армии успешно вышли из боя, на что получил такой ответ: «От всего любящего вас сердца благодарю за радостную весть. Поблагодарите геройскую 1-ю армию за ее труды. В вашей энергии и помощи божьей уверен». Через несколько часов Ренненкампф послал Жилинскому еще одну телеграмму. В ней он отмечал, что 1-й армии нужен лишь короткий срок для отдыха и она опять будет готова к бою. Вскоре выяснилось, однако, что корпуса понесли такие огромные потери, что армия надолго выведена из состояния боеспособности. За время отхода она потеряла около 80 тысяч пленными и 150 орудий.

3 сентябpя немецкие войска вышли к границе с Россией, где и остановились по приказу Гинденбурга. Днем позже вместо генерала Жилинского в командование Северо-Западным фронтом вступил генерал от инфантеpии Н. В. Рузский. По его приказу к 6 сентября 1-я армия для восстановления боеспособности была отведена за Неман. Таким оказался финал ее вторжения в Восточную Пруссию.

Через два месяца часть коpпусов 1-й армии участвовали в Лодзинской операции. Она проходила с 29 октября по 6 декабря 1914 года. Это было последнее сpажение, в котором генерал Ренненкампф руководил войсками. За 18 дней до завершения Лодзинской операции Павел Карлович был отстранен от командования армией и назначен в распоряжение военного министра.

«Причиной отстранения от должности генерал-адъютанта Ренненкампфа, – писал Рузский, – послужила проявленная им полная неспособность управлять подчиненными ему войсками как во время ведения ими боя, так и в период маневрирования до боя и после него. Эта причина имела своими последствиями постановку соединений армии в крайне невыгодное положение перед боем и в бою, чрезмерные потери в личном составе в результате неестественно большой убыли и крайнего утомления войск от многочисленных передвижений. Низкий уровень управления армией отрицательно сказывался и в отношении соседних армий, поскольку соединения армии не только не могли принять должного участия в совместных действиях с другими армиями, но, наоборот, сами часто нуждались в поддержке со стороны других армий. Генерал-адъютант Ренненкампф в большинстве случаев совершенно не давал себе отчета в общем положении дел и даже не всегда понимал, достижения каких целей требует от него окружающая обстановка».

В первые дни войны генерал Ренненкампф поклялся на мече, что он отрубит себе руку, если не возьмет Берлин. Однако рубить себе руку Павел Карлович не стал, когда бесславно осрамился как военный руководитель.

«Крикливый, шумливый и лично, бесспорно, храбрый, он и потом, когда его отстранили от командования войсками, сохранил за собою репутацию хотя и ощипанного, а все же «орла», который, может быть и сдуру, лезет только вперед, расшибает себе голову, но не теряет отваги», – говорил о Ренненкампфе хорошо знавший его полковник А. В. Ильин. В обществе Павла Карловича всегда считали энергичным генералом. Впечатление его высокой энергии производила сама фигура генерала с великолепной военной выправкой, его короткие отрывочные ответы и быстрые движения. Он обладал необычайной подвижностью. В мирное время его нередко в течение дня видели то в одном, то в другом месте дислокации частей.

Ренненкампфа многие обвиняли в гибели 2-й армии, в самоубийстве генерала А. В. Самсонова. Но его собственная судьба была еще более трагична, чем судьба командующего 2-й армией.