Валентин Рунов - Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

Менее двух месяцев Антон Иванович прослужил в Ставке, размещавшейся в Могилеве. За это бурное время он определил главных внутренних врагов России. Ими, по его умозаключению, считались эсеры, меньшевики и особенно большевики, ставшие антиподом буржуазной революции. В то же время, несмотря на проявившуюся натянутость при первой встрече со своим новым начальником – генералом М. В. Алексеевым, генералу Деникину удалось установить с ним отношения, полные внутренней теплоты и доверия, которые не порывались до самой смерти Михаила Васильевича. Кроме того, Антон Иванович, как начальник штаба Верховного главнокомандующего, активно работал в подготовке крупномасштабного наступления, которое планировалось провести странами Антанты одновременно на Западном и Восточном фронтах с целью разгрома австро-германского блока в 1917 году. В победоносном исходе он видел возможность нового сближения офицера и солдата, укрепления авторитета военного руководства и сохранения армии.

В мае 1917 года ушел с поста Верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев. Это предопределило судьбу генерала Деникина. В революционном Петрограде косо смотрели на его явное несочувствие демократизации армии. Прямота, с которой Антон Иванович высказывал взгляды, не нравилась левым кругам. Его присутствие в Ставке мозолило глаза Исполнительному Комитету рабочих и солдатских депутатов. Назначение же генерала А. А. Брусилова на смену Алексееву знаменовало собой окончательное обезличивание Ставки. С Брусиловым Антон Иванович работать не желал. Слишком широка была пропасть, разделяющая их взгляды. Вскоре он тоже покинул Ставку. На его место прибыл генерал А. С. Лукомский.

В письме к невесте Антон Иванович свой уход с должности начальника штаба Ставки оценивал следующим образом: «Временное правительство отнеслось отрицательно к направлению Ставки, пожелало переменить ее. Ухожу я, вероятно, и оба генерала квартирмейстера. Как странно: я горжусь этим. Считаю, что хорошо. Мало гибкости? Гибкостью у них называется приспособляемость и ползанье на брюхе перед новыми кулинарами. Много резкой правды приходилось им выслушивать от меня. Так будет и впредь. Всеми силами буду бороться против развала армии». Перед самым отъездом из Могилева туда приехала Ксения Васильевна. В Ставке стало известно о приезде невесты начальника штаба Верховного главнокомандующего. Антона Ивановича смущало положение жениха, которое ему в его годы, при его сединах и солидном служебном положении казалось неуместным. Этого бесхитростного человека мучительно стеснял тандем стареющего жениха и молодой женщины.

Политические акции непокорного генерала Деникина, упрямо шедшего против течения, были весьма проблематичны. Военные же дарования, твердость Антона Ивановича выдвигали его на первый план. Кроме того, А. А. Брусилову, а через него А. Ф. Керенскому было известно то, что Деникин верил в возможность начать наступление на германском фронте. Эти факторы и предопределили назначение Деникина на должность командующего войсками Западного фронта.

Приняв Западный фронт и приступив к подготовке его к наступлению, он столкнулся сразу же с почти непреодолимыми препятствиями. Комитет фронта, комитеты армий, Совет рабочих и солдатских депутатов города Минска, где находился штаб фронта, голосовали против наступления. Правда, некоторые из этих комитетов затем сменяли свое решение и допускали мысль о наступлении. При создавшихся условиях трудно было рассчитывать на успех. Антон Иванович, никогда не крививший душой, заявил, что между ним и фронтовым комитетом не может быть ничего общего. Отношения обострились. Деникина обвиняли в контрреволюционности. И все же он продолжал объезжать части фронта, призывая солдат исполнять долг перед родиной. Знакомясь с командным составом, с болью в сердце убеждался в моральном разложении войск. Он приказывал, стыдил, призывал к патриотизму, заранее предвидя, что дело обречено на неудачу.

Наступление Юго-Западного фронта началось 16 июня. Через два дня генерал Деникин отдал приказ войскам Западного фронта, призывал напрячь все силы и подготовиться к наступлению, чтобы поддерживать соседний фронт. Приказ свой, вопреки всем правилам соблюдения военной тайны, он умышленно поместил в газетах. Ценой вскрытия своих намерений Антон Иванович пытался удержать против Западного фронта немецкие дивизии, не допустить их использование противником против наступавшего Юго-Западного фронта. 9 июля начала боевые действия 10-я армия Западного фронта. После эффективной артиллерийской подготовки ее войска двинулись в атаку. Они преодолели две-три линии окопов противника, побывали на его батареях, принесли прицелы с орудий и… вернулись в свои окопы. Июньское наступление потерпело неудачу.

Известия о поражениях на фронте усилили возмущение народа. После 4 июля политическое положение в России коренным образом изменилось. Кончилось двоевластие. Вся полнота власти перешла в руки Временного правительства. 16 июля по инициативе А. Ф. Керенского в Ставке было созвано совещание с приглашением командующих войсками фронтов и министров, чтобы, выяснив состояние действующей армии, сформировать направления новой военной политики. Кабинет министров был представлен А. Ф. Керенским и министром иностранных дел М. И. Терещенко. Из генералитета принимали участие в совещании Верховный главнокомандующий генерал А. А. Брусилов, командующий Западным фронтом генерал А. И. Деникин, командующий Северным фронтом генерал В. Н. Клембовский, генералы М. В. Алексеев и Н. В. Рузский, А. С. Лукомский. Генерал Л. Г. Корнилов, только что вступивший в командование Юго-Западным фронтом, вследствие наступивших осложнений приехать не мог.

Первое слово было предоставлено генералу Деникину. С огромным гражданским мужеством он произнес довольно длинную, умно построенную и взволнованную речь. Доклад его касался мероприятий, приведших армию к развалу. «Третьего дня я собрал командующих армиями и задал им вопрос – могут ли их армии противостоять серьезному наступлению немцев? Получил ответ: нет! Я скажу прямо – у нас нет армии. И необходимо немедленно во что бы то ни стало создать ее».

Речь Антона Ивановича была обращена к председателю Совета министров и военному министру. Нервное напряжение среди присутствующих достигло своего апогея. Керенский не мог смотреть Деникину в глаза. Склонившись над столом, он опустил голову на руки. В таком положении и оставался до конца доклада Деникина. У министра иностранных дел М. И. Терещенко из глаз катились слезы. С нескрываемым волнением Деникин закончил речь словами: «Ведите русскую жизнь к правде и свету под знаменем свободы! Но дайте и нам реальную возможность за ту свободу вести в бой войска под старыми нашими боевыми знаменами, с которых – не бойтесь! – стерто имя самодержца, стерто прочно и в сердцах наших. Его нет больше. Но есть родина. Есть море пролитой крови. Есть слава былых побед. Но вы – вы втоптали наши знамена в грязь. Теперь пришло время: поднимите их и преклонитесь перед ними, если в вас есть совесть!»