Оскар Йегер - Всемирная история. Том 4. Новейшая история

Штурм Малахова кургана 27 августа 1855 г.

Главнокомандующий князь Михаил Горчаков

Генерал Хрулев

К счастью для России, ее армия действовала победоносно на азиатском театре войны, что облегчало императору задачу начать мирные переговоры. Крепость Каре, обороной которой руководили весьма опытные английские, венгерские и польские офицеры, была взята русскими, тоже после долгого сопротивления (28 ноября). Император Александр II принял все четыре пункта давно уже составленной англо-французско-австрийской программы мирного договора (январь 1856), и Наполеон III был доволен еще и тем, что мирный конгресс собрался в Париже, в его владениях. Условиями этого Парижского мира, от 30 марта 1856 года, определялись русско-турецкие отношения, а именно: улучшение быта христиан в турецких владениях посредством реформ, изложенных султаном в виде закона в январе того же года; объявление акватории Черного моря нейтральной; общий европейский протекторат всех договаривающихся держав над Дунайскими княжествами, вместо единоличного русского. Особенно чувствительной для России, после статьи о Черном море, была та, в силу которой проводилось «исправление границы», то есть урезка 200 кв. миль земли в Бессарабии в пользу Турции. Особой конвенцией между Францией, Англией и Австрией гарантировалась в будущем целостность Турции, и вышеуказанные державы обязывались обеспечить выполнение условий Парижского мирного договора.

Мог ли этот договор, в случае необходимости, оказать пользу Турции — это должно было зависеть от обстоятельств. Но общее значение этой войны и этого мира было громадно: Священный союз, воссозданный в новом виде бурями 1848 года, был разрушен; Россия была на время ослаблена; между ней и Австрией порваны были все отношения, и уже сформировалась, или должна была сформироваться в ближайшем будущем, совершенно новая группировка европейских держав.

Парижский конгресс 1856 г. Литография работы М. Алоша

1. Граф Буоль-Шауенштейн. 2. Кавур. 3. Барон фон Гюбнер. 4. Лорд Кларендон. 5. Фон Брунов. 6. Граф Вaлевский. 7. Граф Гацфельд. 8. Фон Мантейфель. 9. Али-паша. 10. Мехмед Джемиль-бей. II. Де Вилламарина. 12. Граф Орлов. 13. Барон фон Буркеней. 14. Лорд Коулей. 15. Бенедетти.

Для уяснения этого нового порядка необходимо бросить взгляд на другие государства в период до и после Парижского мира (1852–1859 гг.).

Наиболее явным последствием только что оконченной войны было укрепление императорского режима во Франции, который, даже с самого начала, там привился быстро и легко. Наполеон III выступил с весьма определенной программой, которую он опубликовал еще в 1839 году под названием «idees Napoleoniennes», хотя в то время эти «idees» не привлекли к себе должного внимания. Возможно Наполеон III именно потому был способен управлять беспокойной французской нацией, что в нем самом было мало собственно французского; он получал образование в Германии, Швейцарии, Англии, Америке, Италии, и лучше понимал французов, или правильнее судил о них, нежели Карл X или Луи Филипп. Признание его императором последовало без возражения со стороны прочих государей. Но план Наполеона вступить в брак с какой-либо ветвью старых царствующих династий не удался; он сочетался браком с красавицей испанкой, девицей Евгенией Монтихо, принадлежавшей к весьма именитому испанскому роду. В то самое время, когда в Париже проходил мирный конгресс, у императора родился наследник.

Наполеон III, французский император. Рисунок и литография работы Мецмахера, 1863 г.

Евгения, французская императрица. Литография работы Лассаля с портрета кисти Дюбюза

Во Франции было достигнуто почти полное внутреннее спокойствие, и эта видимая потребность в мире со стороны трудолюбивого народа служила, в данную минуту, лучшей гарантией прочности престола. Разглагольствования республиканских беглецов, вроде Виктора Гюго, печатавших свои памфлеты против «Наполеона Малого» в Лондоне или Бельгии, и несколько покушений на его жизнь вели лишь к ужесточению законодательства в пользу деспотии. Так, были ограничены свобода печати и право сходок, была устранена трибуна в законодательном собрании, выборы в это учреждение находились настолько явно под контролем правительства, что звание депутата переставало быть почетным. Императорская власть поддерживалась теми же средствами, которые использовались римскими Цезарями; опорой трона были: войско с его высшим командованием; народные массы, не занимающиеся политикой и которую император тешил демократической о ней заботливостью, преимущественно же парижское население, то есть рабочие и класс промышленников, которым не переставал давать работу бывший подпрефект, а затем и барон империи, Гаусман, грандиозно, хотя и нерасчетливо, перестраивавший целые городские кварталы. Вторая парижская всемирная выставка, устроенная в мае 1855 года, еще до окончания войны привлекла в Париж толпы посетителей, чем и была достигнута ее главная цель — поддержать парижан в хорошем расположении духа. Наполеон сумел воспользоваться удачным исходом Крымской войны и сравнительно выдающейся в ней ролью французского войска.

После заключения мира отношения России к Франции стали более благоприятными; с Англией и лично с королевской фамилией Наполеон состоял в дружбе с начала войны, а свидание его с русским императором Александром при дворе короля Вюртембергского (сентябрь 1857 г.) заставило всех считать его действительно могущественнейшим из европейских государей того времени; он давно уже был и самым привлекательным из них для публичного любопытства. Такое положение не могло быть достигнуто только популярными мероприятиями и нельзя не отметить отрицательных сторон императорского владычества во Франции, а именно: поощрения придворного раболепства, грубого подавления свободы слова и печати, покровительства ультрамонтанству, [30] Ультрамонтанство (от лат. ultra monies — за горами, т. е. в Риме) — направление (с XV в.) в католицизме, отстаивающее идею неограниченной верховной власти римского папы, его право вмешиваться в светские дела любого государства. С XVI в. активные поборники ультрамонтанства — иезуиты. беззастенчиво распространявшему повсюду свое суеверие и фанатизм; но, с другой стороны, нельзя не отдать должное тому искусству, с которым Наполеон III умел употреблять в дело все возможное, что было способно укрепить его власть.