Глеб Носовский - Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

В рамках нашей реконструкции мы указали Девичье поле и Девичий монастырь в Москве. Первый вариант — это знаменитое поле в излучине Москвы-реки, на левом берегу, где сегодня стоит Новодевичий монастырь. Это огромное поле и называлось ДЕВИЧЬИМ ПОЛЕМ [50], с. 246. До сих пор здесь остались названия: «Проезд Девичьего поля», ранее просто «ДЕВИЧЬЕ ПОЛЕ», затем — Новодевичья набережная, Новодевичий переулок.

Второй вариант — Девичий монастырь, Бабий Городок и Полянка на правом берегу Москвы-реки. Надо сказать, что место около Бабьего Городка действительно хорошо подходило для смотра войск. Сегодня здесь — Октябрьская площадь, улицы Полянка, Большая Полянка. Сами эти названия указывают, что в этом месте когда-то находилось БОЛЬШОЕ ПОЛЕ. Отметим, что в обоих случаях недалеко протекает Москва-река.

Интересно, что сицилиец Гермократ — Дмитрий? — тоже устраивает своим войскам смотр перед сражением. «Сиракузяне решили занять подступы к Эпиполам, чтобы неприятель не мог незаметно подняться на высоту… Спуск идет ВПЛОТЬ ДО ГОРОДА таким образом, что с возвышенности виден весь город… Гермократ с товарищами как раз теперь вступили в должность военачальников. ВСЕ СИРАКУЗСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ НА РАССВЕТЕ ВЫШЛО НА ЛУГ У РЕКИ АНАПА, ГДЕ ВОЕНАЧАЛЬНИКИ НАЧАЛИ СМОТР БОЕВЫХ СИЛ…

Ночью, предшествовавшей СМОТРУ сиракузского войска, афиняне со всем флотом прибыли из Катаны и рано утром, незамеченные сиракузянами, высадились с сухопутным войском близ места под названием Леонт» [86], с. 305–306.

Итак, и русские и «древне»-греческие летописи сообщают о смотре народного ополчения на большом лугу на берегу реки.

Кстати, источники ничего не говорят о смотре афинских войск перед началом Сицилийской битвы и о смотре войск хана Мамая перед Куликовским сражением. Говорится лишь о смотре войск их противников, то есть Гермократа-Дмитрия.

Как мы знаем, перед началом Куликовского сражения произошел известный поединок между иноком Пересветом и ордынцем Челубеем. Оба всадника пронзили друг друга копьями и погибли на месте [58], с. 285. В Библии этот поединок описан как сражение Давида = Дмитрия, Пересвета с великаном Голиафом = Мамаем, Челубеем, см. рис. 3.31.

Следует ожидать, что нечто подобное должно появиться и в истории Сицилийской = Куликовской битвы. Ожидание оправдывается. Вот что рассказывает Плутарх. Вторым военачальником в войске афинян после Никия был Ламах.

«Как-то раз болезнь особенно мучила его (Никия — Авт. ), он не мог встать и остался в лагере с небольшим числом слуг.

Ламах же принял командование и вступил в бой с сиракузянами, которые со стороны города воздвигали стену в противовес той, которую строили афиняне; таким путем сиракузяне должны были помешать врагу замкнуть кольцо вокруг города.

Рис. 3.31. Бой Давида с Голиафом. Миниатюра из Corbie-Psalter. Corbie. Якобы около 800 года. Взято из [96], с. 158.

Почувствовав себя победителями, афиняне расстроили ряды и бросились преследовать врага, и ЛАМАХУ ЧУТЬ ЛИ НЕ ОДНОМУ ПРИШЛОСЬ ВСТРЕТИТЬ НАТИСК НЕПРИЯТЕЛЬСКОЙ КОННИЦЫ. ВЕЛ ЕЕ КАЛЛИКРАТ, ЧЕЛОВЕК ВОИНСТВЕННЫЙ И ГОРЯЧИЙ. ВЫЗВАННЫЙ НА ЕДИНОБОРСТВО, ЛАМАХ ВСТУПИЛ С НИМ В ПОЕДИНОК, ПЕРВЫЙ ПОЛУЧИЛ УДАР, ЗАТЕМ УДАРИЛ САМ, УПАЛ И УМЕР ВМЕСТЕ С КАЛЛИКРАТОМ. Завладев его телом и оружием, сиракузяне бросились к афинской стене» [63], т. 2, с. 227.

Перед нами — практически дословное описание поединка Пересвета с Челубеем. В самом деле.

• В обеих версиях поединок предшествует основному сражению. Поединок происходит на виду обоих войск.

• Оба поединщика — всадники. Они направляют коней навстречу другу другу и практически одновременно пронзают друг друга.

• Оба поединщика гибнут на месте от удара противника.

• В данной «древне»-греческой версии имя одного из поединщиков — КАЛЛИКРАТ, а его противника — ЛАМАХ. Может быть, в имени ЛАМАХ отдаленно звучит имя библейское ГОЛИАФ. То есть Челубей русских летописей, Челубей = Чело + Бей. Напомним, что Голиаф сражен ударом камня в лоб, в чело. Кроме того, в отражении Куликовского сражения, названного «древне»-греческими летописцами Марафонским сражением, см. главу 1, мы тоже видели поединок перед битвой. Кроме того, в Марафонской битве погибает полемарх КАЛЛИМАХ. Оба «древне»-греческих имени КАЛЛИМАХ и КАЛЛИКРАТ, вероятно, соответствуют друг другу. А кроме того, в сочетании КАЛЛИ, тоже, возможно, звучит имя ГОЛИаф. Поздние летописцы путались — кого из поединщиков называли Голиафом = Чело+Бей. В результате это библейское имя «гуляло» от одного поединщика к другому.

Между прочим, Фукидид упоминает о гибели Ламаха очень скупо, без подробностей. Вот его слова: «Ламах поспешил в левого крыла на помощь с небольшим отрядом лучников и аргосцев. Однако, перейдя какой-то ров, он был с несколькими воинами отрезан неприятелем и погиб сам вместе с пятью-шестью другими. Сиракузяне тотчас же быстро подобрали павших и перенесли за реку в безопасное место» [86], с. 308.

Отсюда видно, что сражение развертывалось, в частности, на берегу реки. В Куликовской битве воины действительно сражались у Москвы-реки, реки Напрудной и на берегах Яузы.

В Библии Куликовское сражение описано как сражение Давида с великаном Голиафом. При этом Голиаф выходит на поле брани и громко вызывает на поединок кого-нибудь из израильтян, насмехаясь и издеваясь над ними. Давид принимает вызов и выходит на бой с Голиафом, очень просто одетый, без тяжелого вооружения, имея в руках лишь «палку» и «пращу с камнями». Голиаф издевается над Давидом и его «оружием». Однако Давид метко бросает камень из пращи и убивает великана наповал. См. подробности в нашей книге «Крещение Руси».

Именно этот вариант изложения Куликовской битвы включен, оказывается, и в «античную» книгу Плутарха. Вот что он говорит.

«В этот решающий момент из Коринфа прибыл на одной триере Гонгил, и сбежавшиеся к нему сиракузяне узнали, что НА ПОМОЩЬ ИМ СКОРО ПРИДЕТ ГИЛИПП (спартанский полководец — Авт. )… Гонгилу не решались еще поверить, как уже явился гонец от Гилиппа с наказом встречать спартанцев. Воспрянув духом, сиракузяне взялись за оружие, и Гилипп прямо с дороги выстроил воинов в боевой порядок И ПОВЕЛ ИХ НА АФИНЯН. Когда Никий тоже привел своих в боевую готовность, ГИЛИПП ОСТАНОВИЛСЯ ПРОТИВ АФИНЯН И ПОСЛАЛ ГЛАШАТАЯ ПЕРЕДАТЬ, ЧТО ОН ПОЗВОЛЯЕТ ИМ БЕСПРЕПЯТСТВЕННО УЙТИ ИЗ СИЦИЛИИ. Никий не счел нужным отвечать ему. Некоторые воины СО СМЕХОМ СПРАШИВАЛИ, неужели один СПАРТАНСКИЙ ПЛАЩ И ПАЛКА так усилили сиракузян, что им уже не страшны афиняне, которые держали в оковах и вернули лакедемонянам триста человек ПОСИЛЬНЕЕ ГИЛИППА И НОСИВШИХ БОЛЕЕ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ, ЧЕМ ОН. Тимей передает, что сицилийцы не уважали Гилиппа… при первом же знакомстве ПОДШУЧИВАЛИ НАД ЕГО ВОЛОСАМИ И ПОТЕРТЫМ ПЛАЩОМ. Тот же писатель далее сообщает, что к Гилиппу, как к внезапно появившейся сове, слетелись очень многие и охотно встали под его команду… Ведь к нему шли потому, что смотрели НА ПАЛКУ И НА ПЛАЩ, КАК НА СИМВОЛЫ СПАРТАНСКОГО ДОСТОИНСТВА. Что все последующее развитие событий в Сицилии — заслуга Гилиппа, считал не только Фукидид, но и сиракузянин Филист, очевидец этих событий» [63], т. 2, с. 228.