Владимир Муравьев - Московские легенды. По заветной дороге российской истории

«Славянский базар» был рестораном, что называется, приличным и даже респектабельным. В. А. Гиляровский в своем перечне московских трактиров и ресторанов, в котором особое внимание уделил описанию разгулов, маленьких и больших купеческих «безобразий», «Славянскому базару» посвятил неполную страничку — и весьма пресную:

«Фешенебельный „Славянский базар“ с дорогими номерами, где останавливались петербургские министры, и сибирские золотопромышленники, и степные помещики, владельцы сотен тысяч десятин земли, и… аферисты, и петербургские шулера, устраивавшие картежные игры в двадцатирублевых номерах. Ход из номеров был прямо в ресторан через коридор отдельных кабинетов…

Обеды в ресторане были непопулярными, ужины — тоже. Зато завтраки, от двенадцати до трех часов, были модными, как и в „Эрмитаже“. Купеческие компании после „трудов праведных“ на бирже являлись сюда во втором часу и, завершив за столом миллионные сделки, к трем часам уходили. Оставшиеся после трех кончали „журавлями“.

„Завтракали до журавлей“ — было пословицей. И люди понимающие знали, что, значит, завтрак был в „Славянском базаре“, где компания, закончив шампанским и кофе с ликерами, требовала „журавлей“.

Так назывался запечатанный хрустальный графин, разрисованный золотыми журавлями, и в нем был превосходный коньяк, стоивший пятьдесят рублей. Кто платил за коньяк, тот и получал пустой графин на память. Был даже некоторое время спорт коллекционировать эти пустые графины, и один коннозаводчик собрал их семь штук и показывал свое собрание с гордостью».

Кроме истории про «журавлей» Гиляровский рассказывает такой анекдот: «Сидели однажды в „Славянском базаре“ за завтраком два крупных афериста. Один другому и говорит:

— Видишь, у меня в тарелке какие-то решетки… Что это значит?

— Это значит, что не минуешь ты острога! Предзнаменование!

А в тарелке ясно отразились переплеты окон стеклянного потолка».

В дальнейшей своей судьбе «Славянский базар» оправдал мечты его основателя, и его история оказалась связана с историей русской культуры — музыки, литературы, искусства. Среди постояльцев гостиницы можно назвать много известных имен: П. И. Чайковский, В. В. Стасов, Н. А. Римский-Корсаков, Г. И. Успенский, И. С. Тургенев, А. П. Чехов, А. М. Горький и другие.

В июне 1897 года в одном из кабинетов «Славянского базара» в традиционное для ресторана время завтраков, в два часа дня, встретились руководитель театральных курсов, драматург Вл. И. Немирович-Данченко и режиссер любительской труппы К. С. Станиславский. Немирович-Данченко предложил, объединив курсы и труппу, создать свой театр. Станиславский тоже не раз задумывался об этом же. Близки были их взгляды на театр, его общественную роль, художественные принципы.

«Заседание наше, — вспоминал позже Станиславский о разговоре в „Славянском базаре“, — началось в два часа дня и окончилось на следующий день утром, в 8 часов. Таким образом оно длилось без перерыва 18 часов. Зато мы столковались по всем основным вопросам и пришли к заключению, что мы можем работать вместе». Так было положено начало Московскому Художественному театру — гордости русской театральной культуры.

В «Славянском базаре» часто останавливался А. П. Чехов. Однажды писатель Б. А. Лазаревский заметил ему: «А из московских гостиниц вы очень любите „Славянский базар“», — и перечислил произведения, в которых Антон Павлович упомянул ее: «Чайка», «Дама с собачкой», «Три года», «Мужики». На что Чехов ответил: «Это оттого, что я москвич. В „Славянском базаре“ можно было когда-то вкусно позавтракать…» Но, видимо, иронично снижающие тему слова о завтраке скрывали за собой что-то гораздо более значительное для Чехова.

Литературоведы потратили немало сил, чтобы установить прототип «дамы с собачкой». Почти все они уверены, что рассказ автобиографичен, назывались разные имена, но сам Чехов хранил тайну, и ни один из множества мемуаристов, писавших о нем, не назвал имени этой дамы…

После революции «Славянский базар» — основное здание, флигеля, театр — занимали учреждения. Гостиничные номера были превращены в жилые комнаты, поселили в них руководителей разного уровня административных и хозяйственных учреждений, все они, конечно, были партийными и в основном молодыми. Много лет спустя домоуправ назвал их «комсомольцы двадцатых годов». Мне довелось слышать рассказ одного человека, детство которого — это тридцатые годы — прошло на Никольской, в бывшем «Славянском базаре». «Мы жили в том самом номере, — утверждал он, — куда приходила к Чехову „дама с собачкой“…»

Раньше всех — в конце 1930-х годов — из помещений «Славянского базара» стало использоваться по своему прямому назначению театральное помещение: еще до войны в нем давали спектакли Театр юного зрителя и Московский кукольный театр. В 1965 году в нем открылся Музыкальный театр для детей под руководством Наталии Сац, затем это помещение получил Московский государственный академический камерный музыкальный театр Бориса Покровского.

В середине 1960-х годов в прежнем своем здании вновь открылся ресторан, сохранивший название «Славянский базар».

Третьяковский проезд в Китай-городе. Фотография 1880-х гг.

Примыкающий к «Славянскому базару» участок, когда-то принадлежавший Шереметевым, во второй половине XIX века приобрели Третьяковы — владельцы торгового дома «Братья П. и С. Третьяковы и В. Коншин. Мануфактурные товары, полотно, бумажные и шерстяные товары». Хотя Третьяковы в московском промышленном мире занимали одно из первых мест, память по себе и настоящую славу они оставили не как промышленники, но как коллекционеры и основатели главной московской картинной галереи. В 1870–1873 годах Третьяковы проложили через свою землю переулок с Никольской улицы к Театральному проезду и подарили его городу. Городская Дума назвала подаренный переулок Третьяковским проездом.

Архитектор Третьяковского проезда А. С. Каминский решил его в едином архитектурном стиле (как в свое время К. И. Росси Театральную улицу в Петербурге). В специальной литературе имя Каминского часто сопровождает эпитет «стилизатор». А по отношению к архитектуре Третьяковского проезда было сказано, что он «неразличимо вписывается в линию застройки Никольской улицы». Въезды Третьяковского проезда с Никольской и Театрального проезда оформлены в виде ворот-башен — фантазий на тему Китайгородской стены. Они не копируют какую-то конкретную башню, для оформления их фасадов использованы архитектурные детали, вообще характерные для русского стиля, а поверху идут зубцы — «ласточкины хвосты», по форме имитирующие зубцы на Кремлевских стенах и некоторых башнях Китай-города. Со стороны Театрального проезда рядом с построенной Каминским находится подлинная башня как раз с такими зубцами.