Адриан Голдсуорти - Падение Запада. Медленная смерть Римской империи

Причины разделения империи следует искать в III веке. Действительно, худшее, что могло случиться в момент «великого кризиса» в ту эпоху, — раскол державы на две или три «римских» империи, произойди он раньше, чем в конечном итоге вышло на самом деле. Само выживание государства в той или иной форме под сомнение не ставилось. Во времена тетрархии четыре императора разделили провинции между собой, но в целом они действовали сообща под жестким руководством Диоклетиана. Только Константин сумел восстановить такую форму господства в последние годы своего царствования, когда управлял вместе с собственными сыновьями. Остальной период IV столетия значительную часть провинций контролировали два или более императоров. Время от времени они взаимодействовали и помогали друг другу. Куда чаще они проявляли безразличие к судьбе своих соправителей, как, например, Констанций II, наблюдавший со стороны за борьбой братьев, или Валентиниан, решивший не оказывать помощи Валенту против Прокопия. Не столь уж редкими бывали и прямые конфликты.

Никто не принимал сознательного решения об окончательном разделении империи в 395 году. Сомнительно, чтобы тогда это рассматривалось иначе, чем мера по распределению провинций между прежними соправителями. Раздел империи был, по сути, таким же, как и между Валентинианом и его братом Валентом. Лишь последующая история (наиболее заметной особенностью этого периода стало появление одного за другим слабых и по большей части молодых императоров, за которых управляли их могущественные придворные) продемонстрировала, что раскол стал необратимым. Не появилось ни одного императора, подобного Аврелиану, Диоклетиану или Константину, который обладал бы властью и волей, чтобы переломить ситуацию. В течение восьмидесяти лет — можно оценить этот срок как весьма долгую жизнь одного человека, но лучше характеризовать его как период, за который сменилось два-три поколения — западные императоры вообще прекратили свое существование.

Необратимый раскол империи стал возможен по крайней мере со второй половины III века. Как и когда это должно было произойти, являлось скорее вопросом случая. Постоянный страх перед убийством и гражданской войной серьезно изменил методы правления императоров. Ни один из них не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы делегировать часть властных полномочий подчиненным, как передавали их в I—II веках сенатским легатам. Провинции стали менее крупными, но намного более многочисленными. Значительно выросло и число императорских чиновников, хотя каждый из них теперь обладал куда меньшей властью и являл собой часть огромной, сложной и зачастую неслаженной бюрократической машины. Императорам требовалось больше работать самим, а в двух местах одновременно они находиться не могли. Возникала необходимость по крайней мере в одном соправителе, и при этом всегда оказывалось, что двум или более императорам трудно жить в согласии в течение долгого времени, даже если они являлись родственниками. Медленная скорость путешествий и соответственно связи делала консультации для императоров непрактичными, если только они не находились поблизости один от другого: это подрывало смысл пребывания «на самом верху» более чем одного человека. Неизбежной становилась ситуация, при которой каждый император действовал по-своему, сосредоточиваясь скорее на тех проблемах, с какими ему приходилось сталкиваться, а не на тех, что существовали в отдаленных частях империи. Инстинкт самосохранения усиливал эту тенденцию. Пренебрежение местными делами создавало благоприятные возможности для узурпации. Бюрократическая машина, созданная в конце III и IV веков, должна была обеспечить б о льшую безопасность императоров и дать им б о льшие возможности для контроля. Она следила за сложной налоговой системой, благодаря которой поступали ресурсы для осуществления имперских проектов. Особенно же важно, что она позволяла оплачивать, кормить, экипировать и обеспечивать людей, служивших в армии. Без боеспособной армии императоры не могли одерживать побед над внешними врагами, которых от них ожидали, не говоря уже о том, чтобы защищать себя от узурпаторов. Существование бюрократического аппарата обеспечивало также наличие постов, служивших наградой для сторонников. Люди, поступавшие на гражданскую службу, получали жалованье — скромное для обладателей многих низших должностей, но дополнявшееся полуофициальными подношениями и взятками, так же как и предусмотренными законом привилегиями и освобождением от налогов и военной службы. Они существовали в рамках системы, где их карьера весьма и весьма зависела от расположения императора. Они были его людьми точно так же, как и воины.

Гражданские чиновники обладали делегированной властью. Ведомства, особые должности и посты существовали постоянно, даже если этого нельзя было сказать о людях, их занимавших. Они, а также представители высшего эшелона власти находились в контакте с императором и могли оказывать влияние на его решения. На всех уровнях они обеспечивали существование главного, а иногда и единственного канала информации, поступавшей к императорам. С самого начала принципата всякий имевший доступ к императору — особенно повседневный, предполагавший личное общение — находился в привилегированном положении.

Наличие нескольких императоров подразумевало и существование нескольких дворов. Императорский двор, подобно разветвленной бюрократической машине, также постепенно приобретал устоявшиеся, институциональные формы. И придворные, и чиновники принимали жесткие меры по сохранению существовавшего порядка вещей независимо от того, кто из императоров правил в этот момент. Они в высшей степени неохотно уступали власть и влияние.

После смерти Константина империя лишь трижды, и притом на короткое время, оказывалась под властью одного правителя: то были Констанций II, затем (в течение нескольких лет) Юлиан и Иовиан и, наконец, Феодосии, если говорить о последних годах его царствования. Нормальной была ситуация, при которой действовали два императора и при них — два двора и две администрации. Большую часть времени западные и восточные провинции находились под управлением разных властителей. Обособлялся и их бюрократический аппарат, до известной степени действовавший каждый по собственным планам. Его главной задачей было самосохранение или даже усиление собственной власти.

Каждой провинцией руководил губернатор, обычно именовавшийся «консуляр» или «презид». Меньшая часть имела другие титулы, но выполняла в основном те же функции.