Сергей Цыркун - Секретная предыстория 1937 года. Сталин против красных олигархов

Ленин, позируя в 1921 г. художнику Юрию Анненкову, который впоследствии стал автором ленинского портрета на советских денежных знаках, объяснял ему: «Наш лозунг «ликвидировать неграмотность» отнюдь не следует толковать как стремление к нарождению новой интеллигенции. «Ликвидировать неграмотность» следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин, каждый рабочий мог самостоятельно, без чужой помощи читать наши декреты, приказы, воззвания. Цель вполне практическая. Только и всего». [161] Анненков Ю. П. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. М.: Художественная литература, 1991. Т. 2. С. 270.

В Москве «просветительница» Яковлева, став заместителем Луначарского, похоже, вновь попала в политическую орбиту Зиновьева. Здесь по старой памяти друзья-чекисты приглашают ее в подвал в Варсонофьевском переулке, «куда ходила она весело с другом своим революционным товарищем Бубновым… потренироваться в «тире» на приговоренных к смерти… — на товарищах своих по той же партии». [162] Додин В. Площадь Разгуляй // 2006. № 11. За эти новые подвиги решением Коллегии ВЧК летом 1923 г. ей, уволенной из ВЧК по компрометирующим мотивам, вручен знак «Почетный работник ВЧК-ГПУ» — в числе первых. [163] Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД 1934–1941… С. 486. Бажанов Б. Указ. соч. С. 79–80. В начале 1924 г. Бубнов и Яковлева уже против Троцкого, теперь они сторонники группировки Зиновьева.

Убедившись в превосходстве своих сил, тот начинает генеральное наступление на открывшейся 16 января 1924 г. XIII Всесоюзной партийной конференции. Это в полном смысле историческое событие. Впервые столь представительный партийный форум прошел в точном соответствии с формулировкою Сталина, высказанной им незадолго до конференции в разговоре с Зиновьевым и Каменевым; на вопрос Каменева, как завоевать большинство, Сталин, по свидетельству присутствовавшего при разговоре Бажанова, ответил: «Совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это кто и как будет считать голоса». [164] Бажанов Б. Указ. соч. С. 79–80. Этот вопрос Зиновьев и Каменев поручили Сталину как руководителю Секретариата ЦК. И он справился блестяще. При оглашении результатов было объявлено, что за проект резолюции, предложенный троцкистами, подано всего три голоса, хотя в действительности троцкисты располагали едва ли не большинством голосов. [165] Точные данные отсутствуют. Цифры по отдельным парторганизациям, которые делегировали своих представителей на конференцию, приведены: А. Резник. Левая оппозиция 1923 года. Пермь: «СоцСопр», 2008. С. 17–21. Не имея твердого большинства за пределами ЦК, в низовых парторганизациях, благодаря Сталину Зиновьев и Каменев его себе приписали.

Их это окрылило: они почувствовали, что могут делать что хотят. Тут же принимается решение ввести в состав Реввоенсовета Бубнова, Фрунзе, а также сталинских приятелей Ворошилова и Буденного, занявших места исключенных троцкистов Муралова, Розенгольца и Антонова-Овсеенко. Каменев на слова троцкиста Богуславского, своего бывшего заместителя по Моссовету, что история их рассудит, самодовольно ответил: «Запомните раз и навсегда: это будет зависеть от того, кто и как будет писать историю». [166] Аргументы и факты. 1989. № 28.

Здесь уместно упомянуть, что Каменев среди большевиков слыл гуманистом, и Ленин ругал его за это, говоря, что товарища Каменева следовало бы называть товарищем Тюфяковым. Как показали дальнейшие события, Тюфяковым он становился, только когда речь заходила о собственной шкуре, по отношению же к остальным он любил проявлять, как тогда говорили, кремневую большевистскую твердость. Когда к нему в августе 1921 г. пришли просить за арестованного писателя-революционера Андрея Соболя, который до революции побывал, в отличие от Каменева, на царской каторге в Нерчинске, председатель Моссовета «небрежно спросил: — Какого Соболя? Который написал роман «Пыль»? — Да. — Плохой роман. Пусть посидит». [167] Зайцев Б. К. Улица святого Николая: Повести и рассказы. М.: Художественная литература, 1989. С. 368. Датировка данного разговора дана в статье: В. Хазан. Андрей Соболь в Одессе. Материалы к биографии писателя // Альманах «Мория». 2007. № 8. Хотя Соболя в итоге выпустили из-под стражи и он стал секретарем Правления Всероссийского союза писателей, но, несмотря на его неоднократные заявления о прекращении политической деятельности и лояльности к Советской власти, его травили как «упадочника», и в итоге он летом 1926 г. застрелился на Тверском бульваре, неподалеку от здания возглавляемого Каменевым Моссовета.

В сентябре 1919 г. к Каменеву обратилась группа московских ученых с ходатайством об освобождении профессора Александра Астрова, основателя и первого руководителя лаборатории гидравлики Московского Высшего технического училища, автора курса гидравлики, по которому учились несколько поколений студентов. Вся вина Астрова была в том, что его брат Николай до революции 3 месяца был главою Московской городской думы, а сам он поддерживал знакомство с Николаем Щепкиным, внуком известного драматического артиста: тот подозревался в антисоветских высказываниях, которые якобы допускал в своей квартире. Каменев обещал освободить профессора Астрова, «ибо у него ничего не найдено, и он не связывается ни с чем». После этого в ночь с 14 на 15 сентября Астрова расстреляли вместе с третьим братом Владимиром и племянником Борисом. Вот такой это был «товарищ Тюфяков»…

21 января, сразу по окончании партконференции, умер Ленин. Руки Зиновьева и «Тюфякова»-Каменева оказались окончательно развязаны. В те же дни они, пользуясь отсутствием Троцкого в Москве, собрали Пленум, на котором раскритиковали работу возглавляемого Троцким наркомата по военным и морским делам (Наркомвоенмора), создав специальную Военную комиссию для его проверки. В состав комиссии вошли Фрунзе, Уншлихт, Лашевич, Ворошилов. Туда же был включен и А. Андреев, член ЦК и Оргбюро, в недавнем прошлом троцкист, которого «тройка» перетянула на свою сторону. Что же касается упоминавшегося выше другого бывшего троцкиста, Бубнова, то он возглавил Политуправление Красной Армии с задачей произвести масштабную чистку среди комиссаров в Красной Армии, изгнав преобладавших в ней троцкистов. [168] Залесский К. А. Империя Сталина… С. 72. Каменев сменил Ленина на посту Председателя Совета труда и обороны.

Председателем Совнаркома утвердили Алексея Рыкова — очень скромного, порядочного и, в общем, неглупого человека, единственным недостатком которого был тяжелый алкоголизм; «в то время, когда громадное большинство советских деятелей, не стесняясь пользоваться своим привилегированным положением, утопали и утопают в роскоши и обжорстве, Рыков, страдая многими болезнями, просто недоедал». [169] Исецкий (Соломон) А. Г. Среди красных вождей… С. 262. Его и поставили на ключевой пост главы советского правительства как самого безобидного из всех (друг другу члены «тройки» не доверяли), [170] Бажанов Б. Воспоминания… С. 89. да еще отчасти в пику покойному Ленину, который, вероятно, хотел видеть на этом посту Троцкого. При этом наиболее важные наркоматы — военный, путей сообщения, продовольствия, ВСНХ и другие — подчинили Каменеву как новому Председателю СТО, вследствие чего Рыков стал в значительной степени декоративной фигурой. Ни одного дня до революции нигде не работавший, весь посвятивший себя партийной деятельности, Рыков среди коммунистического руководства считался «старой партийной бородой», одним из тех ветеранов большевизма, кого Зиновьев как-то мимоходом назвал «полуинвалиды, выбывшие из строя». [171] Шелестов Д. Время Алексея Рыкова. М.: Прогресс, 1990. С. 22. Собственного политического лица он не имел, если не считать давнего случая, когда, неотесанным провинциалом впервые попав на партийный съезд в Лондоне, он встретил выступление Ленина свистом. [172] Там же. С. 67. Его никто в партии долгое время не воспринимал всерьез. В первые дни после Октябрьской революции, когда положение большевиков являлось довольно шатким, Ленин все же не мог удержаться от смеха при виде Рыкова, который всюду появлялся с огромным наганом, объясняя, что хочет «хоть пяток мерзавцев пристрелить». [173] По воспоминаниям члена ЦК А. А. Иоффе (впервые опубликованы: Вопросы истории КПСС. 1989. № 11). Этот Иоффе впоследствии подвергался преследованиям как сторонник Троцкого, выведен из ЦК и в знак протеста покончил с собой. Речь Троцкого на его похоронах стала последним публичным выступлением Троцкого в Москве.