Максим Калашников - Третий Проект. Том II ТОЧКА ПЕРЕХОДА.

Во-первых, демографическая закономерность Капицы. Она говорит о переломе тенденции роста человечества в середине века, после чего начнется быстрое падение его численности. И, как утверждает Капица, процесс этот хорошо описывается уравнениями, которые синергетика применяет для режимов с обострениями — тех самых, что кончаются катастрофой.

Во-вторых — энергетическая экспонента МакДауэлла. Американец открыл подобие «кривой» наращивания энергетических мощностей и потребления энергии в соответствии с тенденцией роста численности людей. Причем энергетическая динамика есть квадратичная производная от демографической. Кроме того, он установил «автомодельный» характер энергетической динамики. То есть, потребление энергии с определенного момента начинает следовать своей собственной, внутренней логике. Даже если исчерпываются внешние факторы потребления энергии, оно все равно продолжает расти под воздействием внутренней логики. И опять 2030-2050-е годы становятся тем рубежом, когда этот процесс перейдет в стадию жесткой турбулентности — в канун срыва в катастрофу, в фазу распада система.

В-третьих, существуют ряды Брюлинга. В середине 90-х годов экономисты подсчитали, что на больших временных промежутках — примерно в три века — экономическая эффективность описывается кривыми, схожими с графиками динамики неравновесных динамических систем. А уж эти-то системы математически прекрасно описаны — в рамках все той же теории катастроф.

В-четвертых, в 1997 году в США вышла книга «Технологическая сингулярность» известного философа, исследователя и писателя-фантаста Пола Курцвейла, где он исследует действие закона Мура. Этот закон говорит, что скорость удвоения быстродействия компьютеров, падения их стоимости и увеличения объемов информации, с которым вынуждены оперировать те, кто принимает решения (корпорации, правительства, Пентагон) растет по экспоненте. В 2020-2030 годы информация будет распухать вдвое не за 5-6 лет, как сегодня, а за какие-то два-три года. А в середине века срок сожмется до недели. Затем срок начнет уменьшаться до месяцев, дней, часов, минут — и так до точки сингулярности, перехода в бесконечность. И тогда произойдет катастрофа: поток информации затопит людей. Человеческий и информационный миры окончательно отделятся один от другого.

В лучшем случае, человек превратится в домашнее рабочее животное, в «брата меньшого» для искусственного сетевого интеллекта, в худшем — уничтожению подвергнется не только человеческая цивилизация, но и вся органическая жизнь на Земле. Возможно, на Земле возникнет цивилизация машин и автоматов — такая же, как в «Терминаторе-3». Честно говоря, здесь лучший исход немногим отличается от самого плохого.

В-пятых, есть женевские расчеты Всемирной организации здравоохранения, которые говорят о том, что если в ближайшие годы не произойдет радикальных перемен, то рост наследственных заболеваний к середине века достигнет апогея — и почти каждый ребенок будет больным еще в утробе матери.

В-шестых, есть гипотеза Дешеке-Заболоцкого о повальной наркотизации молодежи в 2030-2040 годах.

Наконец, есть обобщающая все прочие гипотеза о прогрессирующем ускорении темпа общественных изменений. Она была выдвинута гениальным и до сих пор не оценённым по заслугам мыслителем — недавно умершим Дьяконовым, создавшим теорию последовательности исторических периодов. В своей работе «Пути истории», вышедшей в Петербурге в 1994 году, он сделал вывод о том, что исторические периоды раз за разом становятся все короче — по мере приближения к нашему времени.

Так, от появления вида «человек разумный» до конца первой фазы прошло не менее 30 тысяч лет. Вторая фаза длилась около семи тысяч лет. Третья — около двух тысяч. Четвертая фаза заняла примерно полторы тысячи лет, а пятая — уже тысячу. Шестая фаза уложилась в три века, а седьмая — в сто лет. Продолжительность восьмой фазы (ученый считает ее постиндустриализмом) определить пока невозможно. Но если нанести все известные стадии развития цивилизации человека разумного на график, то он покажет развитие с ускорением по экспоненте. В конце концов, график так круто загнется кверху, что превратится в вертикальную линию и придет к точке так называемой сингулярности.

А что значит переход к вертикальной линии, к точке сингулярности? Это — переход в бесконечность. Но понятие «бесконечность» бессмысленно для истории. В точке сингулярности очередная фаза развития цивилизации должна сжаться до считанных лет, месяцев, дней, часов и секунд. Но это невозможно! Значит, здесь — либо крушение прежнего вида «хомо сапиенс» и аннигиляция нашей цивилизации, либо — переход в какой-то новый мир, к новому виду человека.

Таким образом, приведенные нами мыслители выделили семь важнейших закономерностей в разных областях человеческой жизни. Как показывает анализ их трудов, они не были знакомы с работами друг друга — что не мешало им говорить практически об одном и том же, указывая на мистический период между 2030 и 2050-ми годами. где сходятся разные точки сингулярности. Там привычный мир неминуемо погибнет.

Приближается рубеж Апокалипсиса. На рубеже старый мир канет в Лету либо породив чудовищный хаос, либо даст жизнь совершенно новой, неожиданной Реальности. Той, которая впереди.

Как радовался Запад краху Советского Союза! Как верил он сладким сказкам о «конце истории»! Помните, наверное, как изображалась победа симпатичных героев «Звездных войн» над темной Империей? Она пала, Дарт Вейдер предан погребальному огню, а Люк Скайуокер вместе со своими друзьями радостно любуются праздничным салютом. А концерт «флойдовца» Уотерса в Берлине не припоминаете — с разрушением Стены? А фестиваль «Рок на обломках империи зла» в Москве сентября 1991-го? Каким прекрасным рисовалось будущее американской (да и европейской) правящей элите! Этакий Тысячелетний Pax Atlantis — что в переводе с латыни означает «Атлантический мир».

Рано радовались. Не будет этого. Впереди у Запада — трудные времена. Самые проницательные западные умы — Патрик Бьюкенен, Жак Бодрийяр, Линдон Ларуш и другие — это прекрасно понимают. А потому книги пишут с трагическими заглавиями. «Закат Запада». «Страна-изгой». «Что ты сделал с моей страной, чувак?». «Великая ложь». Сегодняшний Запад, как ни странно, напоминает позднеимперскую Россию накануне 1917 года. Помните? Вроде бы, экономика развивается. В культуре да искусстве расцвет. В науке — достижения неоспоримые. Даже военные кампании завершаются победно. А в обществе, тем не менее, разливается ощущение конца, предчувствие близкого краха. И тоска смертная сердца гложет. Сегодня это чувство охватывает все больше и больше душ по обе стороны Атлантического океана. Только сдается нам: если не возродится Россия, не появятся сверхновые русские и не состоится прорыв в Нейромир — участь Запада окажется намного трагичнее, чем ожидаемые тяжелые времена и скудные годы, к которым готовит себя думающая часть западного общества. Вот тогда-то две христианские цивилизации Земли, русская и западная, без риска ошибиться смогут сказать друг другу: