Максим Калашников - Третий Проект. Том II ТОЧКА ПЕРЕХОДА.

Кстати, на Западе это прекрасно понимают и всячески выхолащивают взрывоопасные идеи Верна в экранизациях «20 тысяч лье…». В последнем голливудском фильме 1999 г. Немо играет комический актер Майкл Кейн с внешностью пропойцы, он — мягок и сентиментален. Он — жертва, а не воин. Даже сама сигарообразная, фаллическая и агрессивная форма «Наутилуса» изменена — в американском варианте он похож на округлую, мирную черепаху. Зато русский фильм «Капитан Немо» 1976 года, несмотря на всю бедность спецэффектов, точно передает замысел Верна. Сверхчеловеческие глаза и высокий лоб мыслителя — в образе Немо, сыгранного аристократическим Дворжецким (генерал Хлудов в «Беге» по Булгакову). Наши включили в фильм второй роман Верна, «Паровой дом», посвященный восстанию индусов, ярко показав причины превращения князя Дакара в холодного мстителя, царя глубин Немо. …

Победа Нейромира над промышленной цивилизацией главный сюжет голливудской ленты «Тень» 1994 года. Там потомок Чингисхана, владеющий совершенными психотехнологиями своих предков, прибывает в Нью-Йорк перед Второй мировой. Он умеет подчинять себе нетренированные волю и разум людей западного, технического мира. По его мановению люди кончают жизнь самоубийством, превращаются в зачарованных убийц, его чарами весь мегаполис не видит огромного здания — ставки нового хана. И пусть сам Чингизид не может создать атомной бомбы — зато его магическая техника позволяет подчинить воле хана разработчиков ядерного оружия. Нейрочеловек не отрицает современные технологии, а пользуется ими.

Против агрессора из Нейромира бессильны привычные индустриальные средства — пулеметы, самолеты и полиция. И побеждает его лишь другой выходец из магической цивилизации, прошедший школу в Тибете.

Таким образом, путь в Нейромир лежит через промышленную стадию. Ему нужны высшие достижения техники западного типа. Ему нужны реактивные самолеты, электронно-вычислительные машины, космическая техника и высокоточное оружие.

Тот, кто сегодня первым ворвется в Нейромир, возьмет все. И в этом смысле его создание — Большая Гонка. У России здесь открывается исключительная возможность.

Прежде всего, по цивилизационным соображениям. Запад — это перезревший индустриализм, перешедший в постиндустриальное межвременье, а Восток — пред-нейромир, гусеница, не успевшая стать бабочкой. Но для перехода в Нейромир нужно синтезировать Восток и Запад, Янь и Инь. Россия — иное. Она всегда синтезировала западное и восточное. В этом смысле наша культура, наш топос наиболее приспособлены к Нейромиру. Мы бесстрашны, мы любим кидаться в эксперименты, мы играем со временем. И вопрос стоит так: или мы войдем в новую эпоху первыми, или до этого успеют разрушить наш топос.

Есть и экономический аспект для возможного русского прорыва. Экономика за нас. Объективно мы располагаемся в Азии, но нам всегда очень хотелось в Европу. Мы не хуже западников умеем создавать уникальные технику и технологии. Мы уже прошли индустриальную стадию, причем с гораздо более внушительными успехами, нежели индийцы или китайцы. Почти не имея средств, русские полвека назад овладели ядерной энергией и космонавтикой, создали электронную промышленность и мощное машиностроение. Еще не уничтожены до конца химия и биотехнологическая промышленность. У нас все еще есть унаследованные от Советского Союза великолепные ученые и талантливые изобретатели, способные скрестить высокие технологии с гуманитарными. Еще есть миллионы людей с первоклассным образованием.

Европа и США богаты, а мы — бедные. Нищи мы, чтобы повторять Запад, идти по догоняющей траектории. Лишенные средств, мы уже скатываемся в архаику, в Традиционный мир. И потому для русских путь в Нейромир остается единственной дорогой в достойное будущее. Только так можно вырваться к свету с наименьшими затратами, совершить «гиперпространственный прыжок» или «вертикальный взлет», минуя стадию разбега и постепенного набора высоты…

Наконец, наш путь в Нейромир облегчают и национальные особенности русской науки. В России всегда особое внимание уделяли ее отраслям, особенно важным для прорыва в чудесный новый мир. Почему? Это загадка, и не нам ее разгадывать. Так уж исторически сложилось. Прежде всего, речь идет о русской психологии. Мы можем похвалиться целым созвездием удивительных, выдающихся умов, которые по сути заложили основу психологии ХХI века. Здесь — Леонтьев и Выготский, Узнадзе и Бехтерев, Налимов…

Леонтьев, Выготский и Налимов сделали психологию инструментальной, технологической дисциплиной по созданию люденов, метагомов, бодисатв — если хотите, новой расы, идущей на смену исчерпанному и истощенному человеку-сапиенсу. По свидетельству авторитетных зарубежных психологов, в психологии Россия и в прошлом, и сейчас находится не просто на на острие атаки, а, почитай, в разведке, впереди за линией огня.

Но возможности России не исчерпываются одной психологией. Не меньшее значение имеет знаменитая русско-советско-российская математическая школа. Наши математики создали необходимый задел для прорыва за черту хаоса, необходимый инструментарий для самосбывающихся прогнозов.

И, наконец, последние сто лет Россия находилась в постоянном конфликте со старым миром. И ее не уничтожили только потому, что она смогла сохранить паритет и противостоять врагу, силы которого превосходили русские не на какие-то там проценты или в разы, а на целые порядки. Наши ученые совершили подвиг: выстроили нетождественную Западу технологическую пирамиду. Она позволяла русским находить решения в тех областях, куда Запад даже не заходил. Наследие великой технологической пирамиды дает нам россыпь закрывающих технологий — технологий, способных создать материально-технический базис Нейромира. Эти технологии дают шанс человечеству решить самые тяжелые и критические проблемы, пожирающими время, оставленное нам великим Нечто для окончательного решения вопроса «быть или не быть человечеству».

Поэтому, дорогой читатель, по нашему глубокому убеждению именно в России есть все необходимые цивилизационные, экономические и научные предпосылки для того, чтобы первой совершить прыжок в Нейромир. А произойдет это или нет — зависит том числе и от нас.

Еще никто на Западе не поставил перед собой четкого приоритета — прорыва в Нейромир. Неизбежность нового этапа развития человека понимают тамошние интеллектуалы, но их политики пока слишком ограничены. Они чересчур разбрасывают свои усилия. У нас есть фора и шанс стать самыми умными.

Россия просто обязана стать страной, поставившей перед собой четкую и ясную цель: первой прорваться в Нейромир. Первой сделать ставку на нейротехнологии и стать колыбелью металюдей, люденов.