Максим Калашников - Третий Проект. Том II ТОЧКА ПЕРЕХОДА.

Глядите, что происходило в Америке и Западной Европе во второй половине ХХ столетия. Сначала на высшем государственном уровне ограничивается развитие ядерной энергетики. И если в США, несмотря на принятые решения, она все же медленно развивается, то в Европе при помощи «пятой колонны» «зеленых» — оказалась в настоящей осаде. Более того, в нескольких странах ее поставили вне закона, АЭС приговорили к демонтажу. Только в самые последние годы в США, когда к власти пришла администрация Буша-младшего, стали менять отношение к атомной энергетике и задумались о строительстве новых станций. Теперь АЭС хотят отдать главное место в энергетическом балансе страны.

Параллельно со сдерживанием ядерной энергетики значительно сократились ассигнования на разработки в области термоядерной энергетики. А ведь еще тридцать лет назад на термояд рассчитывали как на главное спасительное средство от энергетического голода. Полностью свертываются официальные работы по холодному термоядерному синтезу. Остаются невостребованными сотни патентов на так называемую свободную или альтернативную энергетику, сулящую резкое повышение КПД тепловых машин. Все эти разработки тормозятся на стадии промышленного применения, их списывают в архив, их авторам не дают ассигнований. Им перекрывают выход на рынок, а в иных случаях их просто доводят до самоубийства.

Зеркальное отражение того же самого процесса наблюдалось в Советском Союзе, а теперь характерно и для РФ. Правда, у нас те же тенденции доведены до гротеска, до карикатуры. После Чернобыльской катастрофы 1986 года в российской энергетике стали твориться чудеса. Наиболее перспективную и экономичную атомную отрасль насильно перевели из режима развития в режим функционирования. Практически свернули программу создания новых станций. Главные усилия направили на обеспечение безопасности действующих АЭС и на совершенствование частных технологических процессов. Оказались замороженными разработки новых, перспективных ядерных реакторов, обещавших переворот в атомной энергетике. Достаточно сказать о разработке ториевых реакторов Максимова, которые в середине 90-х годов оказались лишенными всякого финансирования и практически разгромлены. Такая же судьба была уготована и разработкам знаменитого Радиевого института в Питере, где смогли создать принципиально новый технологический контур. Казалось, до успеха остался всего один шаг — и кончились деньги. Научная школа с полувековой историей деградировала и развалилась за какие-то считанные годы. Гениальные открытия, почти доведенные до стадии промышленной технологии, оказались никому не нужными. Полным провалом кончилась и попытка нашего Минатома — убедить правительство в том, что надо создать специальный фонд развития ядерной энергетики за счет сверхплановых доходов от экспорта нефти и газа.

Не менее показателен тот факт, что в 1980-е годы управление экономической безопасности КГБ СССР было вынуждено взять «под крыло» десятки разработчиков совершенно новых, экономичных источников энергии — потому что их работы не находили никакого отклика у официальной науки и принципиально не внедрялись в производство. Хотя подавляющая часть этих разработок уже успели довести до опытных экспериментальных образцов!

Таким образом, и в энергетике мы видим всю ту же безобразную картину. Субъективный фактор (сами власть предержащие), механизм управления, система финансирования науки и опытно-конструкторских разработок отторгают ключевые, прорывные разработки на главных направлениях научно-технического прогресса, жизненно важных для человечества.

В ХХ веке были приложены титанические усилия для того, чтобы прорывные технологии и революционные открытия умирали вместе с их авторами, навсегда терялись в патентных бюро или оказывались погребенными в недрах спецслужб. Речь идет не о случайностях, а о целой системе истребления. И этой теме, как и космосу с энергетикой, можно было бы посвятить увлекательную книгу. Что-то вроде «Преступлений против будущего». Мы надеемся, что она еще будет написана.

Здесь же мы приведем всего лишь несколько примеров, которые относятся и к Востоку, и к Западу. Везде против вестников будущего действовала одна и та же мясорубка — одна и та же сила, читатель.

Итак, на пороге ХХ века гениальный Никола Тесла открыл способ получения электричества непосредственно из плазмы и беспроводной способ передачи энергии конечным потребителям. Эти технологии несли конец энергетическим монополиям, навсегда завершая эпоху нефти, газа и угля. Тесла выводил каждого предпринимателя-производителя из кабальной зависимости перед производителями энергоносителей, давал им полную энергетическую свободу. Есть множество свидетельств того, что опыты Теслы по получению «природного электричества» и передаче его на расстояние кончались успешно. И что эти опыты зашли так далеко, что можно говорить о технологиях, которым оставалось перешагнуть маленькое препятствие, отделяющее лабораторные установки от промышленных образцов. Но вот незадача — этот маленький шаг так и не был сделан, и у ног Теслы разверзлась огромная пропасть. Тесле, слава которого тогда гремела не менее громоподобно, как и слава Томаса Альвы Эдисона, которому давали огромные деньги просто под честное слово, вдруг обрезали все источники финансирования. Его лишили политического прикрытия и принялись шельмовать в прессе. И Тесла остановился даже не в шаге — в каком-то вершке от полного и безоговорочного триумфа, равного которому не было в человеческой истории. И знаете кто его остановил? Морган и Барух.

С другими, менее заметными, разбирались покруче. Способ получения энергии из вакуума разработал гениальный англичанин Хевисайд. В своей деревенской мастерской он смог создать лабораторную установку. Та давала энергии намного больше, чем получала. Хевисайд считал: его машина вытягивает энергию из внешней среды. И открытие могло перевернуть мир, если бы лаборатория вместе с изобретателем не взорвалась. Погибли и его рукописи. Говорят, кое-что из записей сохранилось, но добраться до них в архивах крайне сложно.

На рубеже 80-90-х годов ХХ века Ванкевичу удалось повернуть вспять процессы старения. Он сделал шаг, который позволяет обеспечить здоровому, активному человеку дееспособное долголетие, измеряемое не в десятки, а в сотню лет. В 1997-м затравленный, лишенный иллюзий, ошельмованный коллегами и преследуемый полицией, он свел счеты с жизнью. Его разработки запрятаны в глухие архивы под тем предлогом, что одним из используемых им материалов была плацента человеческих эмбрионов, неродившихся из-за выкидышей или абортов.