Михаил Виниченко - «Линия Сталина» в бою

Учебно-боевые тревоги проводить непосредственным и прямым начальникам от командира части и выше.

По особым предписаниям Военного совета армии и округа учебно-боевые тревоги могут проводиться командирами управлений армии и округа (начальники штабов, оперативных отделов, начальники родов войск).

Учебно-боевая тревога проводится обязательно в присутствии командира части.

По учебно-боевой тревоге надлежит:

а) Части вывести на сборные пункты (согласно плану тревоги части).

б) Опечатанный пакет на случай боевой тревоги не вскрывать.

в) Патроны на руки бойцам не выдавать, но на сборный пункт выносить или вывозить.

г) Телефонные элементы не заливать.

д) Пакеты с топокартами на руки командному составу не выдавать.

В исполнение настоящей директивы военным советам армий немедленно отдать подчиненным соединениям и частям соответствующие распоряжения и организовать проверку их точного выполнения.

0Командующий войсками КОВО Член Военного совета КОВО

Генерал-полковник Кирпонос корпусной комиссар Вашугин

Начальник штаба КОВО

Укрепрайоны, возводившиеся на новой границе, отличались от тех, что остались в глубине страны. Они представляли собой участок местности, оборудованный системой долговременных и полевых фортификационных сооружений, которые готовились для длительной обороны гарнизонами УРов во взаимодействии с общевойсковыми частями и соединениями полевого наполнения. Главным отличием были сами долговременные сооружения. При этом укрепрайоны имели конкретные полосы и глубину обороны.

Начальник Главного военно-инженерного управления Красной армии в «Соображениях по использованию укрепрайонов по старой западной и северо-западной границе» отмечал, что «существующие укрепрайоны должны быть подготовлены в качестве второй укрепленной зоны, занимаемой полевыми войсками для обороны на широком фронте». Это требовало не только оставление в укрепленных районах на старой государственной границе определенного количества войск и специального оборудования, но и их содержание и обслуживание. На все сил и средств не хватало. Более того, после проведения рекогносцировки нового района пулеметные батальоны имущество и вооружение, принадлежавшие оставляемому укрепрайону, увозили с собой. Так было в Ленинградском, Западном особом и Одесском военных округах. Прибывавший на место убывших частей и подразделений личный состав не только не знал укрепрайонов и их внутреннего оборудования, но и не имел средств для ведения боя и обеспечения нормального быта.

Долговременный опорный пункт

Начальник Генерального штаба предвидел такое развитие событий и в начале 1940 года в директиве военным советам Киевского и Западного особых военных округов определил: до возведения укрепленных районов по новой государственной границе существующие укрепрайоны не консервировать, а поддерживать в состоянии боевой готовности. В дальнейшем укрепрайоны Ленинградского, Западного особого и Киевского особого военных округов (за исключением Карельского, Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского) упразднялись. Было приказано «все существующие боевые сооружения в упраздняемых районах законсервировать, организовав их охрану». В первую очередь, снимались вооружение, боеприпасы, перископы, телефонные аппараты. Все это должно было размещаться в складах «в полной боевой готовности к выброске на рубеж».

Консервация укрепрайонов, оказавшихся в тылу, должна была проходить организованно. Для каждого укрепрайона было приказано «разработать штаты, необходимые для содержания законсервированных сооружений данного укрепрайона и складов для хранения снятого с них оборудования, а также план размещения складов, дислокацию и подчинение обслуживающих подразделений». Главной идеей консервации укрепрайонов было быстрое введение их в строй в случае стремительного продвижения противника в глубь территории СССР. Ввиду различного уровня готовности к введению фортификационных сооружений в строй, они подвергались полной или частичной консервации.

Часть укрепрайонов так и не была достроена, а оборудование и вооружение осталось в долговременных сооружениях без должной консервации и охраны. Так, например, комиссия Генерального штаба в сентябре 1940 года проверила состояние Минского укрепрайона. В результате было выявлено, что «оборудование, изъятое из сооружений и находящееся на складах, за подразделениями не закреплено и не укомплектовано. При передислокации пульбатов оставшееся оборудование никому не передано. Часть оставленного в сооружениях оборудования ржавеет и портится. Охрана сооружений и находящегося в них оборудования почти отсутствует». Масштабы преобразований давили на самих организаторов этих изменений. Высшее руководство было не в силах уследить за порядком на местах, а среднее и низшее звено управления не всегда придавало того значения укрепрайонам, которого они заслуживали. Опыт советско-финляндской войны и ограничение в силах и средствах привели к тому, что в Ленинградском военном округе строительство укрепленных полос полевого типа началось с возведения бутобетонных, каменно-бетонных, деревоземляных сооружений с усилением этих полос на важнейших направлениях группами железобетонных сооружений. Более серьезные долговременные сооружения пока не возводились. С самого начала в ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО и ОдВО в рекогносцировках и строительстве укрепленных районов в предполье и в промежутках между укрепленными районами приняли участие войсковые части. Именно они стали пионерами в возведении новой линии укрепленных районов. С ликвидацией управлений укрепрайоны организационно стали подчиняться стрелковым дивизиям. Строительство отрывало много времени, и на боевую подготовку как у гарнизонов укрепрайонов, так и стрелковых частей и соединений катастрофически его не хватало.

Как показала практика, начатое в 1940 году строительство долговременных железобетонных сооружений к началу войны прикрывало не более 30 % протяженности новых западных границ. Их глубина была 3–4 километра. Довольно большие участки местности оставались открытыми или прикрывались легкими полевыми укреплениями, которые не могли полностью обеспечить устойчивость обороны, особенно в противотанковом отношении, что создавало предпосылки к их прорыву.

Ввиду отсутствия достаточного количества инженерной техники, к строительству укрепленных районов было привлечено огромное число людей. Строительные батальоны и вольнонаемные лишь частично удовлетворили потребность в строительных должностях. Это не могло не сказаться на темпах возведения оборонительных сооружений. Планы на ноябрь 1940 года по железобетонным работам были выполнены всего лишь на 50 %. К рытью противотанковых рвов во многих местах еще не приступали.