Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»

Ничего не изменилось и на наступательном этапе Курской битвы, в Орловской операции. Так, 16 июля 1943 г. немецкие бомбардировщики целый день безнаказанно бомбили 1-й танковый корпус 11-й гвардейской армии Западного фронта. Дело в том, что истребители 1-й воздушной армии, выделенные для прикрытия корпуса с воздуха, опять-таки имели задачу не расчищать воздушное пространство на пути наступления танкистов, а патрулировать над определенными районами; в данном случае – над районом, в который корпус, согласно плану операции, должен был выйти к 16-му числу. Поэтому весь этот день они безо всякой пользы «утюжили воздух» над окрестностями станции Хотынец – а задержавшиеся на пути к ней танкисты оказались без прикрытия… Самолеты 2-го истребительного авиакорпуса (входившего в июле – августе 1943 г. в состав сначала 1-й воздушной армии Западного, а затем 15-й воздушной армии Брянского фронта) за Орловскую операцию выполнили 4100 самолето-вылетов – но воздушные бои с противником велись лишь в 989 из них40, т. е. менее чем в 25 %. При таком использовании истребителей, резонно отмечал в докладе И.В. Сталину от 26 июля 1943 г. представитель Ставки Верховного главнокомандования на Западном, Брянском и Центральном фронтах Н.Н. Воронов, «вопросом первостепенной важности является количество нашей истребительной авиации». По мнению Воронова, в Орловской операции «мы должны были иметь для трех фронтов до 1000 самолетов-истребителей»41 – вдвое больше, чем было у немцев на всем советско-германском фронте!

«Искусство начальника, применяющего и управляющего действиями истребителей, и заключается в том, чтобы даже при малых силах обеспечить в нужное время, в нужном месте численное превосходство […]», – справедливо отмечал в июле 1942 г. командующий ВВС Красной Армии А.А. Новиков44. Как видим, искусство советское авиационное командование проявлять не желало – и предпочитало брать числом…

Конечно, в 1941–1942 гг., когда большинство советских истребителей не имело радиостанций, а система оповещения о появлении воздушного противника была налажена плохо, держать в воздухе «на всякий случай» массу истребителей приходилось поневоле. Но уже с осени 1942-го на всех вновь выпускаемых истребителях устанавливались радиоприемники, а на части – и радиопередатчики, и в докладе на имя И.В. Сталина от 3 февраля 1943 г. командующий ВВС Красной Армии А.А. Новиков резонно предложил «отказаться от прикрытия войск на поле боя способом патрулирования и прибегать к нему в крайних случаях, а основным способом считать дежурство истребителей на передовых аэродромах и вызов их по радио»45. Это свело бы к минимуму число напрасных, не завершившихся встречей с воздушным противником вылетов, а также позволило бы встречать немецкие ударные самолеты еще на подходе к линии фронта. То, что привязывание истребительной авиации «к определенному объекту, району или прикрываемой группе бомбардировщиков и штурмовиков» «распыляет ее усилия, приводит к чрезмерному расходу сил и средств и лишает истребителей возможности вести активный наступательный бой, являющийся единственным средством уничтожения авиации противника в воздухе», было еще раз отмечено и в директиве А.А. Новикова от 7 июля 1943 г.46, в которой предлагалось практиковать и «свободную охоту», и расчистку воздушного пространства перед своими ударными самолетами, а при использовании патрулирования перенацеливать по радио те патрули, которые зря «утюжили воздух». Командир 2-го истребительного авиакорпуса генерал-лейтенант А.С. Благовещенский в августе 1943-го тоже предложил прикрывать войска методом вылетов по вызову из засад – с передовых аэродромов, расположенных лишь в 8 км от линии фронта. Предложениями дело не ограничивалось – так, уже 8 июля 1943 в 1-й гвардейской истребительной авиадивизии 16-й воздушной армии Центрального фронта произвели удачный опыт расчистки воздуха, а во 2-м истребительном авиакорпусе 1-й воздушной армии Западного фронта еще в июле опробовали метод вылета по вызову пары или четверки, высланной на разведку воздушной обстановки… Однако прикрытие наземных войск способом непрерывного патрулирования в воздухе над их расположением широко применялось до самого конца войны! Так, в августе 1943 г. 16-й гвардейский истребительный авиаполк 9-й гвардейской истребительной авиадивизии выполнил на прикрытие наземных войск 67,9 % боевых вылетов, 30 мая – 6 июня 1944 г. (в воздушном сражении над Яссами) – даже 92,4 %, а в августе 1944-го – 82,3 %…47

Могут, конечно, указать, что широкому применению «свободной охоты» препятствовала недостаточность выучки большинства советских летчиков-истребителей. А переходу к прикрытию своих войск методом вылетов по вызову радиостанции наведения еще в 1943 г. мешала слабая работа станций наведения. В 16-й воздушной армии Центрального фронта в первые дни Курской битвы эти станции располагались… в 4–5 км от переднего края – а ведь люфтваффе работали тогда именно по «передку». Гвардии подполковник Березовой из штаба 8-й воздушной армии Южного фронта, анализируя боевую работу ее «ястребков» в Миусской операции 17 июля – 2 августа 1943 г., отмечал, что «каждый наводчик считает своим долгом командовать истребителями, давать им указания. Причем очень многословно, нервно, с употреблением мата. Рации друг друга забивают. Этим самым, во-первых, не дают никакой возможности ведущему группы подать какую-либо команду своим ведомым и, во-вторых, ведущий не знает, какую же команду ему исполнять. В эфире стоит такой шум и гам, что летчики, видимо, в интересах сохранения своих ушей, выключают приемники»48. То же, видимо, самое (а может быть, и несовершенство радиотехники) сорвало в августе 1943-го, в конце Орловской операции, и наведение с земли истребителей 11-го смешанного авиакорпуса 15-й воздушной армии Брянского фронта. «Все летчики-истребители, – констатировалось в документах корпуса, – жалуются, что работы рации наведения они при выполнении боевых задач, как правило, не слышат»49. На первых порах и не все летчики привыкли к тому, что теперь им надо выполнять команды наземным авианаводчиков. Так, в 6-м истребительном авиакорпусе 16-й воздушной армии в первые дни Курской битвы ведущие групп игнорировали указания станций наведения; во 2-й воздушной рации наведения выполняли тогда свою задачу, только если на них работал сам командир истребительной авиадивизии или корпуса…