Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»

А в первый день Белорусской стратегической операции, 23 июня 1944 г., соотношение немецких дневных истребителей и их потенциальных целей достигало почти 1:61 (задействованные в «Багратионе» 1, 3, 4, 6 и 16-я воздушные армии и соединения авиации дальнего действия располагали 6334 самолетами, а противостоявший им 6-й воздушный флот немцев, на 20 июня – всего 104 дневными истребителями14)!

Соответственно, у советских пилотов шансы встретить в воздухе самолет противника с 1943 г. все уменьшались. «Больше всего немецких самолетов я сбил в 1943 г., а потом в 1944 и 1945 гг. практически не сбивал, – отмечает воевавший тогда в 111-м гвардейском истребительном авиаполку на Северо-Кавказском, Воронежском и 1-м Украинском фронтах С.Д. Горелов, – к середине войны [в действительности все-таки после середины войны. – А.С .] господство в воздухе было уже нашим. Под Львовом [в июле 1944-го. – А.С .] большое количество немецких самолетов было редким случаем…15» Кстати, в зарубежной литературе то, что большое численное превосходство одной из сторон снижает шансы каждого отдельного ее пилота встретиться в воздухе с противником, подмечено уже давно. Именно резким уменьшением числа потенциальных жертв объяснял, например, М. Спик то обстоятельство, что в 1944–1945 гг. английские истребители сбивали гораздо меньше немецких самолетов, чем в 1940–1942 гг., во время «Битвы за Англию» и воздушных сражений над Мальтой16. В самом деле, во время летних боев 1944-го над Францией выучка британских пилотов была уже лучше, чем у основной массы немецких; их самолеты – «Спитфайр» F Mk.IX и Mk.XIV и «Темпест» Mk.V – уже не уступали немецким (как «харрикейн» в 1940-м или «Спитфайр» Mk.V и Р-40 в 1942-м). Значит, только из-за многократного численного превосходства англо-американских ВВС лишь один из 58 боевых вылетов их истребителей заканчивался тогда докладом о сбитии немецкого самолета. Американский летчик-истребитель У. Колони, летая с середины 1944 г. над Италией, Францией, Румынией и Германией, вообще ни разу не встретил в воздухе ни одной вражеской машины! И «его случай был далеко не единичным, а одним из сотен»17…

2. СОВЕТСКИЕ И НЕМЕЦКИЕ ПРИНЦИПЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ

Встретить в воздухе самолет противника – и получить тем самым шанс выполнить свое предназначение – немецким истребителям было легче еще и благодаря рациональности немецких и нерациональности советских принципов использования истребительной авиации. Немецкие истребители, как правило, решали наступательные задачи:

а) «расчищали небо» перед своими бомбардировщиками на направлениях главных ударов своих или советских наземных войск;

б) занимались «свободной охотой» на этих направлениях, а также над советскими аэродромами.

Советские же использовались в основном для решения оборонительных задач:

а) для прикрытия наземных войск путем воздушного патрулирования над занимаемыми ими районами;

б) для прикрытия штурмовиков и бомбардировщиков путем непосредственного их сопровождения.

Иными словами, немецким летчикам-истребителям чаще всего ставилась задача целенаправленно искать самолеты противника в районах их наиболее вероятного появления. А советским – пассивно ожидать появления врага, оставаясь привязанными к определенному району или точке (группе сопровождаемых ударных самолетов). Это еще больше уменьшало шансы советских летчиков встретиться с воздушным противником: ведь в большей части этих районов и точек немецкая авиация так и не появлялась – она концентрировала свои усилия на ограниченном числе направлений! И значительная часть советских «ястребков» «утюжила воздух» зря – особенно в 1941-м, когда система оповещения о приближении самолетов противника была несовершенной, а анализом действий немецкой авиации в советских штабах, похоже, не занимались. По свидетельству сражавшегося тогда на Украине, в составе III группы 52-й истребительной эскадры, немецкого аса Г. Ралля, «действия русских в воздухе превратились в бесконечные и бесполезные вылеты с очень большим численным перевесом, которые продолжались с раннего рассвета и до поздних сумерек. Не наблюдалось никаких признаков какой-то системы или концентрации усилий. Короче говоря, прослеживалось желание в любое время держать самолеты в воздухе, «в постоянных патрульных миссиях над полем боя»18. Примерно то же самое, как показал Ю.В. Рыбин, происходило летом 1941 г. и на противоположном конце фронта, в Заполярье. Здесь на каждый из 158 истребителей ВВС 14-й армии и ВВС Северного флота приходилось не так уж и мало потенциальных целей: группировка люфтваффе, действовавшая на мурманском направлении, к концу июня насчитывала 83 самолета. И тем не менее из 1480 самолето-вылетов, совершенных И-15бис, И-153, И-16 и МиГ-3 72-го смешанного авиаполка ВВС Северного флота за первый месяц войны, 1360 (т. е. 92 %) завершились без встреч с воздушным противником…19

Но даже если встреча с воздушным противником происходила, решавшие оборонительные задачи истребители сплошь и рядом бывали вынуждены отказываться от ведения с ним боя – опять-таки упуская возможность увеличить свой боевой счет. Ведь для воздушных патрулей и истребителей сопровождения уничтожение вражеских самолетов отнюдь не являлось самоцелью! Их официальной задачей было не допустить бомбежки или штурмовки воздушным противником советских войск и нанесения ими потерь советским бомбардировщикам и штурмовикам – и, соответственно, им строго запрещалось покидать район прикрытия и отрываться от сопровождаемых ударных самолетов. Поэтому обычными были случаи вроде того, что произошел 5 августа 1943 г., во время Орловской операции, в районе города Кромы. Прикрывая переправу 2-й танковой армии через реку Крома, Як-7б 163-го истребительного авиаполка 336-й истребительной авиадивизии 16-й воздушной армии Центрального фронта обнаружили группу немецких бомбардировщиков. «Мы пошли в атаку, – вспоминал участник этого вылета А.С. Морозов, – но они, завидев наши истребители, повернули назад. А нам преследовать их было нельзя – переправа дороже…»20. О таких же случаях рассказывали и летчики-истребители из 14-й воздушной армии 3-го Прибалтийского фронта, прикрывавшие в сентябре 1944 г., во время Прибалтийской стратегической операции, свои войска в районе Дакста – река Седа (Латвия) и сильно страдавшие при этом от атак «воздушных охотников» из 54-й истребительной эскадры люфтваффе: «Атакуют внезапно со стороны солнца, стараются сковать боем нашу группу. А нам в бой вступать нельзя: того и гляди, бомбардировщики нагрянут…»21.