Максим Калашников - Третий проект. Спецназ Всевышнего

Наверное, поэтому с ней так яростно сражаются представители «огневого», нефтегазового комплекса. Ядерная энергетика для русских в нынешние дни открывает широкие горизонты, уходящие далеко за проблемы только дешевых киловатт-часов…

…Весна 2001 года. Как бы не выли и не ярились американцы, Россия строит АЭС в Иране. Впервые с конца 1980-х годов наша страна вышла на мировой рынок не с сырьем или оружием, а с мирным высокотехнологическим проектом.

Нет, Россия строит АЭС не ради голого заработка. Сам проект настолько многопланов, что ему трудно подыскать подходящее сравнение. Здесь, в провинции Бушер, на берегу Персидского залива, идет яростная борьба за наше будущее, причем сразу в нескольких измерениях. В зыбком, душном мареве колышется на горизонте видение – будто огромная светлая мечеть с высокой «свечой» минарета. Но это не мусульманский храм, а большая атомная станция. Немцы, начав строить ее в 1975 году, свод реакторного зала построили в виде купола мечети, а длинную трубу АЭС стилизовали под башню. А рядом зеленеют воды мелкого Персидского залива, лениво накатывает на песчаный берег теплая волна, колеблются ветви финиковых пальм, и солнце в начале марта припекает, как в Сочи в разгар лета. Но уже к апрелю здесь воцарится настоящий ад, и солнце выжжет всю растительность. В жаре томятся расчеты спаренных малокалиберных ЗУ-23 – зениток, прикрытых подковами земляных валов. Вращаются маленькие локаторы подвижных ракетных «Кроталей», стегая невидимыми импульсами белесо-синие, раскаленные небеса. Чуть поодаль колышутся мачты дивизиона ракетных катеров. АЭС стерегут от удара с моря и с воздуха.

В поселке Нируга близ Бушера, наши специалисты строят первый блок станции. Мягкий малороссийский говорок со взрывным «гэканьем» и московское «аканье» звучат на земле, по которой пылили колесницы грозного Дария и ступали сапоги гоплитов Александра Македонского. Здесь полтысячи лет назад проходил русский национальный герой, Афанасий Никитин. Проехав по побережью чуть дальше, мы увидели в море рыбачьи фелюги со скошенным носом и причудливо изогнутой кормой. Они почти не изменились со времен Синдбада-Морехода. И странное чувство охватывает твою душу…

– Мы много раз говорили о стратегическом партнерстве с разными странами. Но, к сожалению, в экономике это сводилось либо к поставке нефти, либо – к военно-техническому сотрудничеству, – говорил нам тогдашний глава «Атомстройэкспорта» Виктор Козлов. – Мы же меняем плохую традицию, осуществляя мирные промышленные проекты…

Если окинуть взглядом время с 1992 года, то поразишься обилию наших потерь и утраченных возможностей. Срыв поставки технологии криогенных ракетных двигателей в Индию под давлением США. Срыв контракта на строительство гидроэнергетического узла «Три ущелья» в Китае – из-за того, что Россия не смогла кредитовать свою промышленность до того, как Пекин оплатит поставки оборудования. Поражение в борьбе за строительство метро в Тегеране из-за того, что китайцы смогли дать Ирану кредит под его сооружение, а мы – нет. Расстроенный проект поставки отечественных авиалайнеров в Египет на лизинговой основе…

Брошенная недостроенной немецким концерном RWU в 1980-м, АЭС в Бушере стала последним шансом России. Когда наш Минатом в 1994 подписал контракт с Организацией атомной энергии (ОАЭ) Ирана о завершении законсервированной станции, он взвалил на себя неимоверно трудную научно-техническую и организационную задачу. Еще никто в мире не делал подобного. С чем это сравнить? Представьте себе, что в пустыне найден незаконченный марсианами космический корабль, пролежавший в песках пару десятилетий. Вам надо его достроить. Принципы-то у инопланетной «незавершенки» сходны с нашими – но попробуйте-ка установите здесь земные двигатели и реактор, срастив их с чужой техникой, с десятками тысяч совершенно неведомых вам приборов, узлов и механизмов, на которые нет ни технических паспортов, ни чертежей. Вы даже не знаете, в каком состоянии после стольких лет оказались трубопроводы и обшивка.

Это не преувеличение. Иран не хотел терять денег, которые уплатил за станцию еще при шахе. После немцев остались сорок тысяч единиц оборудования двадцатилетней давности, и нашим пришлось разбираться во всем этом, чтобы потом интегрировать немецкую технику с нашей.

…Пожалуй, лагерь наших специалистов в Нируге сейчас напоминает армию, которая, потерпев поражение в собственной стране, ушла на чужбину, и теперь набирает силу для победного возвращения. Нечто вроде лагеря 1920 года в турецком Галлиполи, куда удалилась из Крыма Белая армия Врангеля. Много месяцев она поддерживала в своих рядах образцовый порядок, набирая силу для возвращения в Россию. Увы, вернуться той армии было не суждено. Но здесь шанс еще не потерян. Лучшие, отборные люди отечественного ядерно-энергетического комплекса, собравшиеся в Нируге – это Галлиполи наших дней. Слова «Россия за нами» здесь звучат без ложного пафоса.

Знаете, почему США очень хотят сорвать стройку в Бушере? Пятнадцать послечернобыльских лет уподобились тяжелому разгрому отечественной ядерной корпорации, строительство АЭС прекратилось. После гибели СССР практически все кадры строителей станций очутились на Украине. В РФ остались лишь старики. Да и тот, кто был еще полон сил в 1985-м, успели состариться. Когда стали формировать «экспедиционный корпус» для иранской стройки в РФ, оказалось, что уцелевшим уже под шестьдесят, и они не выдержат нагрузок в жарком краю. На смену им никто не пришел: кризис, который тянется более десятилетия, выгнал молодежь в торговлю. В России сегодня просто нет тех, кто может строить АЭС. И хотя сегодня Россия приняла стратегическую программу развития атомной отрасли на 20 лет вперед, без иранского проекта она обречена на провал.

Поэтому Бушер сегодня – это единственная возможность, не тратя ни копейки из федерального бюджета, используя деньги иностранного заказчика, склеить разбитое: стянуть на стройку лучшие кадры атомщиков из России, Украины и Белоруссии, со всего бывшего СССР. Здесь, в новом инжиниринговом центре, концентрируются силы не только строителей, но и цвет ведомственных ученых, проектировщиков, которые в России погибали от нищеты в чахнущих НИИ. Чтобы они не ушли в небытие, не оставив после себя учеников, преемников. Здесь воссоздается ядро корпорации, которая, налившись новой силой, сначала устремится на стройки АЭС в Индию и Китай. А потом вернется домой – строить энергоблоки уже на родных просторах, когда Россия выпутается из безнарядья.

Русский поселок в Нируге с населением в 1200 душ, окруженный тройным поясом охраны специальной службы «Харасат» – Советский Союз в миниатюре. Здесь, среди финиковых пальм, ожил почти забытый у нас дух суперпроекта. Горделиво красуется вывеска: «Бушератомстрой». В кабинетах и коридорах офиса трезвонят телефоны, идут производственные летучки и совещания, висят на стенах диаграммы, планы и графики. Тут востребованы и специалисты по безопасности, и ученые-востоковеды.