Максим Калашников - Третий проект. Спецназ Всевышнего

Анализ показывает, что, несмотря на жесткое и плотное противодействие, «Проект-96» в основном успешно осуществляет намеченную при его основании программу. Более того, по имеющимся оценкам экспертов, именно его система ближе всех в мире подошла к решению задачи устойчивой и управляемой активизации третьей сигнальной системы. А значит – и к инициированию первого полноценного поколения люденов.

Эффективность системы «Проекта-96» в его противодействии анонимному противнику связано в решающей степени с тремя обстоятельствами:

– Во-первых, с необычным характером развертывания проекта. Если традиционные программы имеют непрерывный характер, то «Проект-96» работает на «импульсном» принципе. Его система оказывает действенную помощь тем или иным разработкам именно в те моменты, когда они в этом наиболее нуждаются. После этого система проекта уходит в тень и вновь возникает на сцене в следующий решающий момент. Промежутки между импульсными действиями строго синхронизированы: они определяются так называемыми проектными стадиями – то есть, временем затухания эффекта от целенаправленного воздействия на разработчиков того или иного направления или технологии. Каждое следующее воздействие происходит незадолго до момента полного исчерпания «энергии» от предыдущего «импульса» помощи. Такой характер осуществления «Проекта-96», с одной стороны, дает сильный эффект с точки зрения обеспечения безопасности, а, с другой стороны, позволяет с наибольшей эффективностью использовать ресурсы, сохраняя разработчиков в сфере явного управления проектом.

– Во-вторых, конфигуративным характером управления. В системе «Проекта-96» нет явного лидера или руководящего комитета. В определенный момент времени, в каждой конкретной программе проекта или ситуации на «острие атаки» выступают те или иные участники проекта. Проект организован как многомерная иерархическая структура. Однако, если рассматривать его в длительном временном промежутке, то его структура предстает как сетевая, когда все его ключевые участники имеют равные права, ответственность и полномочия. Такая структура, с одной стороны, весьма эффективна с точки зрения программного управления, в с другой – создает сильное противодействие для враждебной «Проекту-96» силе-невидимке.

– В-третьих, асимметричностью проекта. Мотивы проекта кардинально отличаются от движущих мотивов тех, кто находится в поле высокотехнологической активности. Он не стремится обладать интеллектуальной собственностью и извлекать прибыль, а на практике реализует «экономику дарения» или модель «бизнес-коммунизма». В этом смысле «Проект-96» – уникальное явление, по крайней мере – в пределах России.

Приведенные соображения диктуют, по нашему мнению, целесообразность продолжения тщательной оперативной разработки системы «Проекта-96» и проведение активных мероприятий по установлению контактов с его ключевыми персоналиями…»

Президент оторвался от чтения и проследил глазами полет ослепительно-белой чайки, стрелой метнувшейся над темными до черноты водами озера. Черкнув несколько строк в блокнот, глава государства продолжил изучать материалы.

«В середине восьмидесятых годов психолог Ли Кэролл и Джен Тоубер опубликовали бестселлер „Дети-индиго“. Пользуясь исследованиями десятков психологов и педагогов из разных городов Америки, они написали книгу, посвященную воспитанию детей с необычными способностями. Детей, которые по многим показателям выделяются не только из общей массы сверстников, но и вообще людей. Их-то и назвали „детьми-индиго“ – по наименованию красивого, но очень редкого цвета.

Дети-индиго – это особый мир. Их отличительная способность – ярко выраженные экстрасенсорные дарования. Многие из них способны двигать взглядом предметы, читать книги, положив ладонь на обложку, имеют склонность к целительству, ясновидению и зрению сквозь препятствия и т. д и т. п. Их уровень интеллектуального развития также существенно выше нормы. Их способности к физической культуре и спорту, точным наукам и художественным дисциплинам более гармоничны и разнообразны, нежели у обычных детей.

Психология «супердетей» еще не до конца изучена. Они, как правило, плохо воспринимают школьную программу и развиваются по своему, особому пути. В настоящее время в Соединенных Штатах открыто несколько специальных школ для детей-индиго. Начался подобный процесс и в Западной Европе, и в России.

У детей-индиго нет комплекса неполноценности. Они уверены в своей исключительности. То, что происходит вокруг – общепринятые правила и нормы – их мало волнует. У них – свое мировосприятие, стоящее на принципе «движения против течения». Манеры поведения у детей-индиго могут быть разными. Кто-то из них характеризуется как чересчур активный и подвижный, кто-то – как сосредоточенный на самом себе, вплоть до болезненности. Большинство детей-индиго отличается внутренней невозмутимостью, умением не то, что преодолевать, а скорее – не замечать препятствия, склонностью подчинять себе обстоятельства и ситуации. Непосвященные воспринимают это как стремление к господству и подчинению себе всех окружающих. Дети-индиго, как правило, очень лояльны по отношению к своим родителям. Но это не трогательная привязанность маленьких детей к маме и папе, а скорее обдуманная забота взрослых отпрысков о престарелых, нуждающихся в опеке и внимании.

Хотя Кэролл и Тоубер – личности одиозные (они называют себя посланниками Криона, таинственного инопланетного существа), собранный ими материал заслуживает самого пристального внимания. За последние двадцать лет, когда начались целенаправленные наблюдения за детьми-индиго в США, Западной Европе и СССР (России), удалось установить явление нарастания численности детей такого рода. Практически все исследователи, занятые данной проблематикой, отмечают этот факт. По некоторым оценкам, они уже занимают до 10 процентов от всех рождающихся. И эта доля через четверть века может вырасти до 30 процентов. Есть устойчивые основания полагать, что дети-индиго на территории России превосходят «супердетей» Запада по части развитости экстрасенсорных способностей, однако заметно уступают американским «индиго» в гармоничности развития и способности интегрироваться в общество.

На сегодня ни один исследовательский центр, занятый изучением детей-индиго, не смог ни убедительно указать на причины возникновения этого удивительного феномена, ни научно истолковать факт асимметричного развития детей-индиго в России. Никто не может объяснить, почему они в большей степени «экстрасенсы», чем «общественники»…»