Михаил Елисеев - Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

Пока главные силы орды во главе с Батыем находились под стенами Владимира и готовились к приступу, от них отделился крупный отряд и двинулся в набег на один из крупнейших духовных и торговых центров княжества — большой и богатый город Суздаль. В этом городе находилась княжеская резиденция, и вполне вероятно, что монголы, не обладая информацией о местонахождении Георгия Всеволодовича, могли решить, что великий князь находится там. Город обладал довольно мощными укреплениями — кольцо земляных валов высотой до 8 м с деревянными стенами и башнями опоясывало Кремль по всему периметру. Само положение Суздальского кремля было очень выгодным, поскольку он находился в излучине реки Каменки и с трех сторон был окружен водой, но зимой это преимущество сходило на нет, потому что вода в реке замерзала, и город становился доступен для атаки со всех сторон. Однако главная беда суздальцев в эту страшную зиму 1238 г. была не в этом — город просто некому было защищать, поскольку вся суздальская дружина ушла под Коломну с воинством Всеволода Георгиевича. Вполне вероятно, что остатки этой дружины сражались с монголами на стенах Москвы, а некоторые сумели прорваться из-под Коломны во Владимир и теперь стояли на городских валах плечом к плечу с защитниками города. Однако помимо летописных известий о взятии Суздаля монголами существует масса устных местных преданий об этом событии. Например, в этих преданиях четко указано имя предводителя монгольского отряда — Бастырь, чего нет ни в одной летописи. Другая легенда утверждает, что в районе сел Спасское городище и Барское городище суздальская дружина встретила монгольский отряд и вся полегла на подступах к городу. В книге Н. Иониной «Суздаль» также рассказывается несколько местных легенд, связанных с падением этого древнего русского города: « Когда хан Батый стоял под стенами Владимира, готовясь к решительному приступу, часть многочисленной рати его под предводительством Бастыря подступила к Суздалю, а там никаких русских полков не стояло. Близ города и столетия спустя были видны следы траншей и окопов, за которыми засели суздальцы. А в семнадцати верстах от Владимира находится так называемый Батыев курган, о котором в памяти народной сохранилось два предания. Согласно одному из них, хан Батый, готовя городу участь Владимира, отправил туда часть войска, и холм (ныне он называется курганом) был насыпан в подножии его богатой ставки с золотой маковкой наверху .

Второе предание повествует о том, будто на поле, посреди которого находится курган, произошло сражение монголо-татар с суздальцами, которые шли на помощь разоренному уже Владимиру. Слух о жестокости вражеского войска придавал им силы и мужество, но силы были неравными, и суздальцы потерпели поражение. В том сражении пало также много завоевателей, над ними и был насыпан этот курган-памятник ». Конечно, все это не более чем преданья старины глубокой, но как часто бывает, в подобных местных легендах всегда есть зерно истины, до которого очень нелегко докопаться. В летописях же наиболее подробный рассказ об этом событии есть в Лаврентьевской летописи и I Софийской: « Татары станы свои разбили у города Владимира, а сами пошли и взяли Суздаль и разграбили церковь Святой Богородицы, и двор княжеский огнем сожгли, и монастырь Святого Дмитрия сожгли, а другие разграбили. Старых монахов, и монахинь, и попов, и слепых, и хромых, и горбатых, и больных, и всех людей убили, а юных монахов, и монахинь, и попов, и попадей, и дьяконов, и жен их, и дочерей, и сыновей — всех увели в станы свои, а сами пошли к Владимиру ». Скупа летописная строка, но за ней — тысячи погубленных жизней и исковерканных судеб, по которым страшным колесом прошлось кровавое нашествие. I Софийская летопись делает очень важное дополнение к сообщению Лаврентьевской летописи — монголы « иссекли » всехсвященников и монахов, а не только старых, хромых и горбатых. Судьба остальных жителей бывшей столицы княжества тоже была трагической — «прочие люди, жены и дети, босы и беспокровныи, издыхающии от мороза » во множестве были отведены в монгольские станы. Я не знаю, чем можно объяснить ту ярость, с которой именно в Суздале степные дикари обрушились на священнослужителей — возможно, что безнаказанность и полная беззащитность древнего города спровоцировала их звериную жестокость. С другой стороны, если судить по количеству пленных, то в городе было достаточно населения, чтобы попробовать организовать оборону, а поскольку жители Суздаль не покинули, значит, у них были определенные надежды переждать нашествие за городскими стенами. Вполне возможно, что сопротивление завоевателям было оказано, и именно оно и послужило причиной монгольских зверств по отношению к священникам, поскольку их могли посчитать вдохновителями обороны. Захватив громадный полон, монголы погнали его к Владимиру, где могли использовать пленников в подготовке и проведении штурма, а город Суздаль был сожжен ими дотла — посреди Кремля осталась лишь почерневшая от гари громада разграбленного и оскверненного Рождественского собора.

И здесь мы сталкиваемся с еще одним местным преданием, которое касается Ефросиньи Суздальской (1212–1258 гг.), в миру Феодулии, дочери черниговского князя Михаила Всеволодовича. Будучи сосватана за князя Федора Ярославича, старшего брата Александра Невского, она после смерти жениха удалилась в суздальский Ризоположенский монастырь, где приняла постриг и прославилась исцелениями, пророчествами и подвижничеством. В страшную годину Батыева нашествия, когда монголы жгли и грабили Суздаль, лишь Ризоположенский монастырь избежал страшного погрома. По молитвам Ефросиньи « наступил мрак, на монастырь спустилось облако, и татары, поискавши монастырь, не нашли его ». А те из монахинь, которые усомнились в ее предсказании и во время монгольского разгула пытались искать спасения вне монастырских стен, погибли. По другой версии, Ефросинья вышла с крестом к самому Батыю и приказала не трогать обитель, и завоеватель согласился. Но все это легенды и предания, а реальность была такова, что Суздаль монгольская орда стерла с лица земли, и лишь огромное пепелище да кружившее над ним воронье отмечали то место, где стоял один из самых славных и древних городов Северо-Восточной Руси.

Пока отряд Бастыря жег и громил Суздаль, монгольская орда под Владимиром продолжала усиленную подготовку к штурму — осаждавшие сколачивали вокруг окруженной столицы деревянный частокол, лишая владимирцев не только возможности совершить вылазку, но просто покинуть город. Одновременно собиралась вся осадная техника, которая была в наличии, камнеметы, машины для метания зажигательной смеси, тараны, лестницы. Окрестные леса вырубались, и, сгибаясь под тяжестью вязанок хвороста и тяжелых бревен, тысячи пленников волокли их на монгольские позиции, чтобы было чем завалить перед штурмом ров.