Михаил Барятинский - Великая танковая война 1939 – 1945

«В октябре 1941 г. под Орлом бригада была брошена в район Мценска. Прибыв на место, я узнал, что немцы (части Гудериана) захватили Орёл. Моя бригада не только сдерживала противника в течение 8 дней, но и славно била немцев. А всё это потому, что я с самого начала обманул матёрого фашистского волка.

Как это удалось?

Pz.III Ausf.J 5-й танковой дивизии в двухцветном зимнем камуфляже. Восточный фронт, 1941 год.

Сил у меня было в 5–6 раз меньше, чем у Гудериана, но мы так организовали дело, что у немцев создалось впечатление, будто я располагал огромными силами и средствами. Мы маневрировали на широком фронте, отлично зная, благодаря хорошей разведке, расположение частей противника. Гудериан бросится в одно место, а мы тут как тут. Он — в другое, а мы его там встречаем. Не зная нашего расположения и нашей численности, Гудериан действовал напролом, силой и неизменно натыкался на наш организованный отпор.

Ещё одно важное обстоятельство обеспечило нам успех: мы никогда не обнаруживали всех своих сил, никогда не открывая огня из всех своих огневых точек(выделено М. Е. Катуковым).

Под Орлом мы ввели в систему ложные окопы. Мы их отрывали ночью на расстоянии 1–1,5 километров от переднего края нашей обороны. Были случаи, когда противник яростно долбил с самолётов не только по нашим ложным окопам, но и по своим запутавшимся частям. Так, под деревнями Первый Воин и Второй Воин немцы били по своим частям в течение двух часов.

Под Орлом Гудериан действовал массой вдоль дорог. Он вылезал прямо против нашего переднего края, думая вызвать в наших рядах панику, но неизменно терпел поражение.

Попадая на наши стойкие войска, хорошо ведущие разведку, немцы вызывают авиацию, которая должна бомбардировать наши части с воздуха. При налёте авиации важно соблюдать полное спокойствие, не метаться, не обнаруживать себя излишними движениями. Наши машины, автоматчики, стрелки должны оставаться на месте при появлении авиации противника. Это особенно должны помнить шофёры.

Если появляется авиация противника, — ложись, замри на месте! Не успел спрятаться, — не суетись в поисках убежища. Будешь метаться, — обязательно попадёшь под огонь противника и нанесёшь вред своей части.

Разведку мы вели двух типов: 1) наблюдением и опросом местных жителей (тактическую) и 2) разведку боем.

Тактическую разведку мы вели на расстоянии до 50 километров с целью предупредить обход наших флангов и узнать группировку противника и направление движения его колонн на свои фланги. Для этого мы высылали дозоры из 2–3 бронемашин или из 2–3 мотоциклистов, или даже транспортную машину в сопровождении 1–2 мотоциклистов для связи. Численность таких дозоров — от 3–5 до 7–10 человек. Они вооружены автоматами, ручными пулемётами и гранатами РГД.

Разведку боем мы организовывали путём высылки от 3 до 10 средних танков с десантом пехоты. Столкновением с противником мы имели целью выявить боевые силы врага (расположение колонн, направление движения, численность). Высылаемые нами группы, естественно, натыкались на огонь противника. Если огонь не интенсивный, — разведка атакует и уничтожает противника, пытаясь пройти дальше. Если силы большие, — разведка откатывается, пользуясь ложными путями, оставляя заслон в засаде и сама продолжая на флангах вести разведку.

Донесения от разведчиков мы получали по радио, через мотоциклистов, а иногда путём посылки отдельных танков».

В приведённом рассказе М. Е. Катукова обращает на себя внимание наставительная форма повествования. Это неудивительно — он заимствован из его книги «Танковые бои», изданной в 1942 году, в которой он делится своим опытом танкового командира. Отсюда и стиль, доступный и понятный, в ключе суворовской «Науки побеждать».

«Опыт борьбы с немцами показывает, что наилучшим способом ведения оборонительного боя являются действия из засад.

Для засады мы выбирали подходящую местность, где располагались огневые средства пехоты (противотанковые орудия, пулемёты, стрелки), и в их (пехотные) боевые порядки вкрапливали танковые засады. Засаду мы ставили по 2–3 танка, располагая их в пределах зрительной и огневой связи одной засады от другой.

Место для засады мы выбирали на вероятных путях движения танков, орудий и автомашин противника. Место засады должно иметь укрытие с земли и воздуха. При этом мы избегали расположения засад у резко бросающихся в глаза предметов.

Танки БТ-7 и Т-34 1-й гвардейской танковой бригады в засаде. Ноябрь 1941 года.

Наилучшими местами для засад будут: а) мелкие кустарники, разбросанные по полю, но закрывающие по высоте танк; б) обратные скаты высот, из-за которых высовывались бы лишь башня танка и по сторонам имелись бы стога, копны сена и т. п., скрывающие месторасположение танка; в) всегда желательно на важных направлениях иметь возможно дальний обстрел — до 1–1,5 километров, а на второстепенных направлениях — 200–300 метров.

Засады не должны себя обнаружить и поэтому не стреляют по разведке противника. По ней ведут огонь специально выделенные огневые средства. Исключение составляют засады, охраняющие фланги боевого порядка, которые ни в коем случае не должны пропускать противника в тыл своих войск.

Наилучшим способом ведения огня из засад является стрельба с места в упор на коротких дистанциях, с быстрым переносом огня по важным целям, с частой переменой своей огневой позиции и незаметным, быстрым переходом на новую, запасную позицию для открытия огня оттуда. Когда есть время, танки, как правило, должны быть окопаны с устройством удобного выезда назад. На выезды надо обращать самое серьёзное внимание, чтобы танк не буксовал при выезде. Сам танк и выезд должны быть хорошо замаскированы.

Все танкисты должны знать, где расположены наши засады. Об этом должны также знать артиллеристы, поддерживающие нас своим огнём, и пехотные начальники, на чьих участках расположены засады. Эти начальники имеют право требовать от танков засады помощи огнём при атаке танками противника нашей пехоты.

Каждый танковый начальник, организовавший засады (командир отдельно действующей роты, батальона, полка), обязан иметь наблюдательный пункт, с которого должен видеть места расположения засады, с тем чтобы вовремя высылать подвижной резерв — помощь засадным танкам при нападении крупных сил противника.