Энтони Бивор - Вторая мировая война

21 июля 1941 г. немецкая авиация впервые бомбила советскую столицу. Молодой физик Андрей Сахаров как член университетской противопожарной дружины часто проводил ночь «на крыше, наблюдая, как лучи прожекторов и трассирующие пули крест-накрест расчерчивают неспокойное небо над Москвой». Но в результате потерь, понесенных в Битве за Британию, бомбардировочные соединения люфтваффе значительно сократились. Не в силах нанести серьезный ущерб городу, они вернулись к поддержке сухопутных операций своих войск.

После остановки, которая понадобилась группе армий «Центр» для концентрации сил на ленинградском и киевском направлениях, Гитлер наконец приступил к подготовке крупного наступления на Москву. Его генералы испытывали противоречивые чувства. Масштабное окружение советских войск к востоку от Киева радовало, но необозримые просторы, растянутость коммуникаций и неожиданно высокая численность РККА вселяли чувство тревоги. Теперь лишь немногие верили в то, что победы можно достичь еще в этом году. Они боялись предстоящей русской зимы, к которой были очень плохо подготовлены. После сотен километров, пройденных пешком, пехотным дивизиям недоставало сапог. Мало что было предпринято для обеспечения армии теплой одеждой, поскольку Гитлер запретил любое обсуждение этого вопроса. Танковые части страдали от нехватки танков и запасных двигателей для замены тех, что были повреждены из-за густой дорожной пыли. Тем не менее Гитлер, к ужасу своих военачальников, не склонен был на данном этапе использовать резервы. Большое наступление на Москву – операция «Тайфун» – было подготовлено лишь к концу сентября. Задержка произошла потому, что Четвертая танковая группа генерал-полковника Эриха Гепнера увязла под Ленинградом. Группа армий «Центр» фельдмаршала фон Бока насчитывала полтора миллиона человек, в том числе три заметно ослабленные танковые группы. Им противостоял Резервный фронт маршала Семена Буденного и Брянский фронт генерал-полковника Андрея Еременко. Западный фронт генерал-полковника Ивана Конева формировался во втором эшелоне, позади армий Буденного. Из общего числа его дивизий двенадцать состояли из слабо вооруженных и необученных ополченцев, в том числе студентов и преподавателей Московского государственного университета. «Большинство ополченцев были в гражданских пальто и шляпах, – пишет один из них. – Когда они шли маршем по улицам города, прохожие думали, что это партизаны, которых забрасывают немцам в тыл».

30 сентября, ранним осенним утром, когда над землей еще стелился туман, начался предварительный этап операции «Тайфун». Вторая танковая армия Гудериана атаковала в северо-восточном направлении г. Орел, лежащий более чем в 300 км к югу от Москвы. Вскоре небо прояснилось, что позволило люфтваффе эффективно поддерживать передовые танковые части. Внезапное наступление вызвало панику в близлежащих селах.

«Я думал, что видел отступление, – писал Василий Гроссман, – но такого я не то что не видел, но даже и не представлял себе. Исход! Библия! Машины движутся в восемь рядов, вой надрывный десятков, одновременно вырывающихся из грязи грузовиков. Полем гонят огромные стада овец и коров, дальше скрипят конные обозы, тысячи подвод, крытых цветным рядном, фанерой, жестью, в них беженцы с Украины, еще дальше идут толпы пешеходов с мешками, узлами, чемоданами. Это не поток, не река, это медленное движение текущего океана, ширина этого движения – сотни метров вправо и влево. Из-под навешенных на подводы балдахинов глядят белые и черные детские головы, библейские бороды еврейских старцев, платки крестьянок, шапки украинских дядьков, черноволосые девушки и женщины. А какое спокойствие в глазах, какая мудрая скорбь, какое ощущение рока, мировой катастрофы! Вечером из-за многоярусных синих, черных и серых туч появляется солнце. Лучи его широки, огромны, они простираются от неба до земли, как на картинах Доре, изображающих грозные библейские сцены прихода на землю суровых небесных сил. В этих широких, желтых лучах движение старцев, женщин с младенцами на руках, овечьих стад, воинов кажется настолько величественным и трагичным, что у меня минутами создается полная реальность нашего переноса во времена библейских катастроф».

3 октября слухи о быстром продвижении противника достигли Орла, но командиры в городе отказывались верить докладам и продолжали пьянствовать. Встревоженные этой роковой самонадеянностью, Гроссман и его сослуживцы отправились по дороге на Брянск, ожидая в любой момент увидеть немецкие танки. Но танки их уже опередили. Передовая группа войск Гудериана вошла в Орел в 18.00. Первые немецкие танки обгоняли проходящие по улицам трамваи.

Накануне, 2 октября, несколько севернее начался основной этап операции «Тайфун». После короткой бомбардировки и создания дымовой завесы, Третья и Четвертая танковые группы прорвались на обоих флангах Резервного фронта, которым командовал маршал Буденный. Буденный, еще один кавалерист-любимчик Сталина со времен Гражданской войны, усатый шут и пьяница, не мог даже отыскать свой штаб. Контратаку силами Западного фронта в составе трех дивизий и двух танковых бригад было поручено провести начальнику штаба фронта Конева, но немцы с легкостью отбили эту контратаку и отбросили их назад. Связь между войсками была нарушена, и в течение шести дней две немецкие танковые группы окружили пять армий Буденного, замкнув кольцо в районе Вязьмы. Немецкие танки преследовали бойцов Красной Армии, пытаясь раздавить их гусеницами. Для немецких танкистов это было вроде спорта.

Кремль почти не имел сведений о полной катастрофе, разразившейся к западу от столицы. Только 5 октября Ставка получила доклад от пилота истребителя, который видел двадцатикилометровую колонну немецкой бронетехники, движущуюся к Юхнову. Никто не мог в это поверить. Были проведены еще две воздушные разведки, и обе подтвердили эту информацию. Однако Берия грозил отдать командира летной части под трибунал за «паникерство». Тем не менее Сталин осознал всю опасность сложившегося положения. Он созвал заседание Государственного комитета обороны и отправил Жукову в Ленинград распоряжение возвращаться в Москву.

Жуков прибыл в Москву 7 октября. Он утверждал позже, что якобы, войдя в кабинет Сталина, услышал, как тот велел Берии использовать своих агентов, чтобы связаться с немцами на предмет возможного заключения мира. Сталин приказал Жукову немедленно ехать в штаб Западного фронта и доложить о действительном положении дел на фронте. Прибыв ночью, Жуков застал Конева и офицеров его штаба, склонившимися над картой при свечах. Жуков был вынужден доложить Сталину по телефону, что немцы окружили армии Буденного к западу от Вязьмы. Ранним утром 8 октября он выяснил в штабе Резервного фронта, что Буденного не видели уже два дня.