Энтони Бивор - Вторая мировая война

С другой стороны, немецкому гражданскому населению едва ли было что-то известно об изуверских медицинских экспериментах, проводившихся в Освенциме доктором Йозефом Менгеле и его коллегами. Даже сегодня подобные эксперименты, осуществлявшиеся врачами СС на русских, украинцах, белорусах, поляках, цыганах, чехах, югославах, голландцах и немецких политических заключенных в Дахау остаются сравнительно малоизвестными. Более чем 12 тыс. человек умерли преимущественно в неописуемых страданиях в результате экспериментов и варварских операций и ампутаций. Среди жертв были те, кого преднамеренно заражали болезнями; те, кого по заказу люфтваффе подвергали высокому и низкому давлению; погружали в ледяную воду для исследования условий выживания экипажей самолетов, сбитых над морем, насильно поили соленой водой и подвергали экспериментам с пункцией печени. Кроме того, эсэсовцы заставляли заключенных снимать с трупов (не немцев) кожу и выделывать ее «для изготовления седел, бриджей для верховой езды, перчаток, тапочек и дамских сумочек» отличного качества.

Профессор Рудольф Шпаннер из Анатомического медицинского института в Данциге обращался в расположенный по соседству концентрационный лагерь Штутгоф с заявками на умерщвление «поляков, русских и узбеков», чтобы он мог проводить эксперименты по утилизации их трупов для изготовления мыла и кожаных изделий. Такой менталитет у врача, возможно, за пределами нашего понимания, но как сказал Василий Гроссман, потрясенный описанием ужасов Треблинки: «Долг писателя – рассказать страшную правду, а гражданский долг читателя – знать ее».

Несмотря на все нарастающую индустриализацию процесса «окончательного решения», «истребление пулями» не прекращалось ни в рейхскомиссариате «Остланд», ни в рейхскомиссариате «Украина». Хватали во время облав и расстреливали даже тех евреев, которых ранее оставили в живых как квалифицированных рабочих. Начиная с ранней весны и на протяжении всего лета 1942 г. айнзатцгруппы и девять полков полиции порядка как бы соревновались в ликвидации всех евреев, оказавшихся на контролируемых ими территориях, проводя Grossaktionen («большие акции»). В июле немецкий военный казначей писал домой: «В Березе-Картузской, где я провел свой обеденный перерыв, накануне были расстреляны 1300 евреев. Их доставили к яме за пределами города. Мужчин, женщин и детей заставили раздеться донага и убили выстрелами в затылок. Их одежду продезинфицировали для дальнейшего использования. Я убежден, что если война продлится еще долго, то евреев будут перерабатывать на колбасу и кормить ею русских военнопленных и уцелевших квалифицированных рабочих-евреев».

Полиция окружала одно гетто за другим. Некоторые еврейские коммерсанты пытались купить себе жизнь взятками. «Девушки-еврейки ради спасения жизни предлагали себя полицейским. Как правило, женщин ночью использовали, а утром убивали». Полиция со своими подручными приезжала в первые часы после рассвета или еще до рассвета с яркими прожекторами или осветительными ракетами. Многие евреи пытались скрыться в подполе, но убийцы бросали под их лачуги ручные гранаты. В некоторых случаях дома поджигали.

Схваченных во время облавы отвозили к яме на месте казни. Там их заставляли раздеться и расстреливали на краю ямы, или вынуждали ложиться в нее – метод «сардины в банке». Всякий раз убийц поражала покорность евреев. Многие палачи были пьяны и не могли добить своих жертв. Многие оказывались похороненными заживо. Кое-кому даже удавалось затем откопаться.

Не все были так покорны. Так называемые «Лесные евреи» – те, кто избежал облав, – либо вступали в советские партизанские отряды, либо создавали свои собственные, особенно в Белоруссии. Антипартизанские зачистки под командованием обергруппенфюрера СС Бах-Зелевски продолжались до весны 1944 г. Во Львове и вообще в Галиции немецкая полиция безопасности и украинцы из Hilfspolizei («вспомогательной полиции», т. е. полицаи), которых немцы сокращенно называли хипо , продолжали убийства. Попытки сформировать группы Сопротивления в гетто редко бывали успешными до отчаянного восстания в Варшавском гетто в январе 1943 г. Были также попытки сопротивления в гетто Львова и Белостока, но по размаху и решимости их нельзя сравнить с Варшавой.

Евреи, которые первоначально выступали против Сопротивления, теперь узнали правду: немцы хотят уничтожить их всех. После депортации более чем 300 тыс. евреев в течение 1942 г. в Варшавском гетто осталось всего 70 тыс. человек. Большинство оставшихся были молодыми и сравнительно здоровыми: больных и старых уже забрали. Различные еврейские политические группы: бундовцы, коммунисты и сионисты, – договорились сражаться. Они начали с того, что убили коллаборационистов, а затем заняли подготовленные оборонительные позиции, связанные с подземной канализационной системой. Оружие и взрывчатку получили от Армии Крайовой, сохраняющей верность правительству в изгнании, а также от польского коммунистического движения Сопротивления – Гвардии Людовой. Несколько сотен пистолетов и револьверов были приобретены у жителей Варшавы, которые припрятали оружие, несмотря на смертельный риск. Первое вооруженное столкновение произошло в январе 1943 г., когда немцы согнали для депортации 6500 евреев.

Разъяренный Гиммлер приказал уничтожить Варшавское гетто. Но попытка решительного штурма была предпринята лишь 19 апреля. Войска СС вошли с северной стороны гетто, где на подъездных путях заключенных сажали в вагоны для скота, для отправки в концлагеря. Попав под шквальный огонь, нападавшие вскоре отступили, забрав раненых, понеся тяжелые потери и оставив единственную имевшуюся у них бронемашину, подожженную бутылками с зажигательной смесью. Узнав о провале, Гиммлер был потрясен и снял командира с должности. После этого эсэсовцы атаковали гетто мелкими группами в разных точках.

После обреченной на поражение обороны фабрик, которые немцы подожгли из огнеметов, защитники гетто скрылись в канализационной сети. В разных местах они выходили на поверхность и обстреливали немцев с тыла. Эсесовцы залили канализацию водой, пытаясь утопить их, но еврейским бойцам удалось спастись или отвести поток воды в сторону. Другие захватили большое здание, ранее использовавшееся оружейной фирмой, и держали оборону там. Бригадефюрер Юрген Штрооп приказал своим солдатам поджечь здание. Евреи выпрыгивали с верхних этажей. Эсэсовцы, называвшие их «парашютистами», старались подстрелить бойцов прежде, чем те коснутся земли.

После войны Штрооп, все еще возбуждаясь при воспоминании о сражении, описывал его сокамернику: «Шум был чудовищный, – рассказывал он. – Горящие дома, дым, огонь, искры, кружащиеся перья из подушек, запах обожженных тел, гром пушек, треск гранат, отблески пламени, евреи с женами и детьми, прыгающие из окон горящих домов». Он признал, однако, что «боевое мужество» евреев застало врасплох его самого и его людей.