Энтони Бивор - Вторая мировая война

Недалеко от побережья американский II корпус встретил упорное сопротивление противника на реке Гарильяно. Французские колониальные дивизии генерала Жюэна, наступавшие на участке между американцами и англичанами, также наткнулись на ожесточенное сопротивление немецких войск. Жюэн решил сменить тактику. Он изменил направление главного удара своих частей и внезапным ударом, при мощной поддержке артиллерии, захватил Монте-Майо. При этом он потерял больше 2 тыс. человек, но «линия Густава» была прорвана. Его гумьеры (арабские конники) рвались вперед, жаждая крови и добычи. «Многие носили сандалии, шерстяные носки, перчатки со срезанными указательными пальцами и полосатые джелабы; у каждого борода, шлем “броди” и длинный нож на поясе». Ножи использовались для того, чтобы отрезать пальцы и уши убитых немцев в качестве трофеев. Гумьеры были первоклассными горными стрелками. Но они терроризировали итальянских мирных жителей, ходили слухи о зверских изнасилованиях. Командиры-французы закрывали глаза на эти неизбежные военные издержки.

Кларк был взбешен тем, что американцы продвигаются медленнее французов, и пренебрежительно смотрел на английскую Восьмую армию, которая у Монте-Кассино не могла сломить оборону 1-й немецкой парашютно-десантной дивизии. Однако храбрость поляков и постепенное окружение заставили немецких парашютистов отступить. 18 мая бело-красный польский флаг взмыл над руинами бенедиктинского аббатства. Поляки заплатили за это жизнями 4 тыс. человек.

Отступление немцев на «линию Гитлера», находившуюся в 10–20 км за «линией Густава», не прошло гладко. Войска Жюэна не давали им ни минуты покоя, и когда Восьмая армия, наконец, захватила узкий проход в долину Лири, стало ясно, что вторая линия немецкой обороны находится под угрозой. Отчаянно пытаясь удержать ее, Кессельринг перебросил дивизии из Четырнадцатой армии Макензена, противостоявшей союзному десанту у Анцио. Именно этого момента и ждал генерал Александер.

VI корпус генерала Траскотта в обстановке полной секретности был усилен до семи дивизий и теперь был мощнее всей армии Макензена. 22 мая Кларк прилетел на плацдарм в Анцио, пытаясь показать всем, что операцией руководит именно он, а не Александер. На следующее утро дивизии Траскотта, по приказу Александера, начали наступление на северо-восток к Вальмонтоне. Потери были большими, но на следующий день II корпус, обнаружив, что немецкие войска отступили, выдвинулся и соединился с группировкой союзников на плацдарме у Анцио. Кларк примчался с группой военных корреспондентов на джипах, чтобы увековечить это событие.

25 мая 1-я танковая дивизия Траскотта подошла на расстояние артиллерийского выстрела к Вальмонтоне и в течение суток могла перерезать пути отступления Десятой немецкой армии. Но днем Траскотт получил приказ от Кларка изменить направление главного удара и двигаться на северо-запад, на Рим. Это встревожило Траскотта и командиров дивизий, но он послушно исполнил приказ Кларка, который скрывал свои планы от Александера. Одержимость Кларка граничила с помешательством. Его последующие попытки оправдать свои действия были невнятными и противоречивыми. В какой-то момент Кларк даже утверждал, что предупредил Александера: если Восьмая армия попытается войти в Рим раньше, то он отдаст своим солдатам приказ стрелять по англичанам.

Кларк не только был убежден в том, что Александер не сыграл никакой роли в этой операции, но даже не желал признать роль генерала Траскотта. Вторая мировая война знала много примеров болезненного тщеславия, но стремление Кларка войти в Рим победителем до начала операции «Оверлорд» был одним из самых вопиющих таких примеров. Фельдмаршал Брук записал в своем дневнике: «Удивительно, насколько ограниченным и маленьким людишкам могут быть доверены вопросы командования». Александер назвал поведение Кларка «необъяснимым», а затем все же попытался его объяснить: «Я могу лишь предположить, что изменить направление главного удара его заставил соблазн получить ту огромную популярность, которую принес бы захват Рима».

Пока войска Александера вели главную битву итальянской кампании, на северо-западе Европы велась подготовка к гораздо более масштабным событиям. «Оверлорду» предстояло стать крупнейшей десантной операцией в истории: в первой волне были задействованы 5 тыс. судов, 8 тыс. самолетов и 8 дивизий. Атмосфера была неспокойной, это называлось «трепетом перед днем “Д”». У высшего английского командования свежи были воспоминания о Дюнкерке и других эвакуациях, не говоря уже о провальном рейде на Дьепп. Однако операция «Нептун», первая стадия «Оверлорда», во время которой союзные войска должны были пересечь Ла-Манш, была спланирована исключительно детально. При получении своего набора приказов, которые составляли несколько сотен страниц текста, в 3-й канадской дивизии название операции в шутку переделали в операцию Overboard («За борт»).

Немцы ожидали вторжения, но не знали, когда и где именно оно состоится. Англичане разработали запутанную серию планов дезинформации под общим названием план Fortitude («Стойкость»). План Fortitude North указывал на то, что не существующая в действительности «Четвертая английская армия» должна высадиться в Норвегии, где по настоянию Гитлера, и к отчаянию его генералов, дислоцировалось свыше 400 тыс. немецких солдат и офицеров. План Fortitude South с помощью макетов танков, самолетов и даже десантных судов на юго-востоке Англии создавал у немцев впечатление, что вторую высадку произведет Первая группа армий под командованием генерала Джорджа Паттона, полководца, вызывавшего у немцев наибольший страх.

При содействии агентов-двойников эта система продуманно распространяла дезинформацию, чтобы убедить немцев, будто высадка в Нор-мандии будет лишь подготовительной или отвлекающей операцией, а главный удар будет нанесен на северо-востоке, у Па-де-Кале. Немецкая военная разведка, серьезно переоценив силы союзников, клюнула на это. Позже, когда стал ясен масштаб дезинформации, а в июле антинацистски настроенные немецкие офицеры устроили покушение на Гитлера, гестапо заподозрило, что офицеры абвера намеренно дали себя обмануть, участвуя в заговоре по ускорению поражения Германии.

Разработчики «Оверлорда» хорошо понимали, что исход операции будет решен в первые дни после высадки. Те подкрепления, которые союзники смогут доставить на захваченный плацдарм в самые первые дни после высадки, скорее всего, будут меньше, чем те силы, которые сможет собрать для контратаки немецкое командование. Решением была идея, разработанная в Италии: зона боевых действий отсекалась от остальной территории путем разрушения всех коммуникаций в тылу: мостов, железнодорожных путей, товарных станций и ключевых перекрестков всех шоссейных дорог. Зону вторжения в Нормандии следовало полностью изолировать, чтобы не допустить подхода противника через реку Сену на востоке и реку Луару на юге. Но чтобы не раскрыть главную зону высадки, надо было расширить область бомбардировок вплоть до Голландии, а то и Дании.