Энтони Бивор - Вторая мировая война

К своей первой за время войны встрече с американским президентом в начале августа Черчилль готовился с исключительной тщательностью. С обеих сторон сохранялась строгая секретность. Британский премьер со своей делегацией, многие из членов которой понятия не имели, куда они направляются, поднялись на борт линкора Prince of Wales. Черчилль прихватил несколько куропаток, подстреленных еще до открытия сезона, чтобы порадовать президента, а также «золотые яйца» от волшебной курицы Ultra , чтобы произвести на него впечатление. У сопровождавшего делегацию Гарри Гопкинса, близкого друга и советника Рузвельта, он выпытывал все, что тот мог рассказать об американском лидере. Премьер-министр не особенно запомнил свою первую встречу с Рузвельтом в 1918 г., когда ему, очевидно, не удалось произвести хорошее впечатление на будущего президента.

Рузвельт с членами Комитета начальников штабов (КНШ) также приложил усилия к организации встречи. Он перехитрил прессу, пересев с президентской яхты Potomac на тяжелый крейсер Augusta. 6 августа, в сопровождении мощного эскорта эсминцев, они отправились к месту встречи в бухте Плаценция у берегов канадской провинции Ньюфаундленд. Между руководителями двух стран быстро установились теплые отношения, а задуманная Черчиллем совместная литургия на кормовой части палубы Prince of Wales произвела глубокое эмоциональное впечатление. Очарованный британским премьер-министром Рузвельт, тем не менее, сохранял беспристрастность. Как отметил один из его биографов, «он обладал даром общаться со всяким новым знакомым так, как если бы они всю жизнь были на короткой ноге, способностью устанавливать доверительные отношения, которой он никогда не медлил воспользоваться». Ради успеха встречи заведомо спорных тем избегали – в частности, осуждаемого Рузвельтом имперского статуса Великобритании. Совместный документ, известный как Атлантическая хартия, который они подписали 12 августа, обещал самоопределение всему освобождаемому миру, за само собой разумеющимся исключением Британской империи и, конечно же, Советского Союза.

В ходе обсуждения, длившегося несколько дней, был рассмотрен очень широкий круг вопросов – от опасности присоединения Испании к странам «Оси» до угрозы в Тихом океане, исходящей от Японии. Для Черчилля наиболее важными стали результаты, включавшие соглашение о предоставлении американцами сопровождения караванам судов к западу от Исландии, поставке в Англию бомбардировщиков и масштабной помощи Советскому Союзу, которая позволила бы СССР выстоять в войне. Тем не менее, в США Рузвельт столкнулся с распространенным нежеланием готовиться к войне против нацистской Германии. Возвратившись из Ньюфаундленда он узнал, что Закон о выборочной воинской повинности, означавший первый за мирное время призыв на военную службу, Палата представителей приняла большинством всего в один голос.

Американские изоляционисты не желали признать, что вторжение немцев в Советский Союза расширяет масштабы войны далеко за пределы Европы. 25 августа части Красной Армии и английские войска, стоявшие в Ираке, вторглись в нейтральный Иран, чтобы гарантировать защиту его нефтепромыслов и обеспечить маршрут поставок с берегов Персидского залива на Кавказ и в Казахстан. В течение лета 1941 г. усилились опасения англичан относительно вероятности нападения японцев на британские колонии. По совету Рузвельта, Черчилль отменил планировавшуюся атаку Управления специальных операций ( SOE ) на японское грузовое судно Asaka Maru, загружавшееся в Европе жизненно важными для японской военной машины материалами. Британия не могла подвергать себя риску войны в Тихом океане против Японии в одиночку. Приоритетной задачей оставалось обеспечение своих позиций в Северной Африке и на Средиземном море. До вступления в войну США Черчиллю и его начальникам штабов не приходилось думать о чем-то большем, чем обеспечение выживания собственной страны, формирование бомбардировочной авиации для налетов на Германию и помощи Советскому Союзу в борьбе против немцев.

Бомбардировки Германии были одним из главных видов помощи, которой Сталин ожидал от союзников летом 1941 г., когда вермахт нанес Красной Армии сокрушительные удары. Сталин также требовал вторжения союзников в Северную Францию в ближайшее время, что позволило бы ослабить давление немцев на Восточном фронте. На встрече с сэром Стаффордом Криппсом, через 5 дней после нападения Гитлера на СССР, Молотов пытался склонить британского посла конкретнее определить масштабы помощи, предлагаемой Черчиллем. Но Криппс не был уполномочен делать подобные уточнения. Советский министр иностранных дел возобновил давление на него два дня спустя после встречи в Лондоне между британским министром снабжения лордом Бивербруком и советским послом И. М. Майским. Бивербрук, скорей всего, не проконсультировавшись с британскими начальниками штабов, обсудил с Майским возможность вторжения во Францию. С тех пор советская внешняя политика сосредоточилась на том, чтобы связать англичан твердыми обязательствами. Русские небезосновательно подозревали, что британская сдержанность проистекает из убеждения, будто Советский Союз сможет продержаться «немногим дольше, чем пять или шесть недель».

Отношения между союзниками вплоть до начала 1944 г. были отравлены недостатком понимания с советской стороны. Меряя союзников по себе, Сталин ожидал, что они пойдут на форсирование Ла-Манша, невзирая на трудности и значительный уровень ожидаемых потерь. Нежелание Черчилля взять на себя обязательства относительно вторжения в Северо-Западную Европу усилило его подозрения, что Англия стремится переложить основную тяжесть войны на Красную Армию. Такое предположение, конечно, было очень недалеко от истины, но оно содержало и известную дозу лицемерия. Ведь и сам Сталин надеялся в 1940 г., что западные капиталисты и немцы до смерти истощат друг друга в кровавом противоборстве. Советский диктатор неспособен был понять того, под каким невероятным давлением приходится работать демократически избранным правительствам. Он ошибочно полагал, что Черчилль и Рузвельт пользуются в своих странах абсолютной властью. То обстоятельство, что они должны держать ответ перед Палатой общин или Конгрессом или считаться с прессой, было в его глазах жалким оправданием. Он никогда не смог бы поверить, что Черчиллю действительно пришлось бы уйти в отставку, начни он военную операцию, ведущую к катастрофическим потерям.

Даже десятилетия пристального изучения того, как функционирует британское общество, не помогли Сталину понять основу традиционной британской стратегии периферийной войны. Англия – не континентальная держава. Она по-прежнему полагалась на свои военно-морские силы и на коалиции для сохранения баланса сил в Европе. За исключением Первой мировой войны, Великобритания всегда избегала участия в крупных наземных сражениях, пока не начинал вырисовываться исход войны. Черчилль склонен был решительно следовать этой модели, несмотря на то, что его американские и советские союзники были привержены диаметрально противоположной военной доктрине – быстрейшего, по возможности, проведения крупных наземных операций.