Максим Коломиец - Последние контрудары Гитлера. Разгром Панцерваффе

В основу действий танков и САУ была принята тактика жесткой обороны — боевые машины закапывались в землю в боевых порядках пехоты или в засадах. Для более гибкого управления танковые части передали из подчинения фронта в распоряжение командующих армиями.

Построение боевых порядков соединений в обороне зависело от обстановке и поставленной задачи. Например, 18-й танковый корпус, заняв позиции в боевых порядках пехоты южнее Шегерельеш, выделил каждой танковой бригаде свои полосы обороны, а мотострелковая бригада побатальонно распределялась между танковыми. Оборона строилась отдельными опорными пунктами, в состав каждого из которых входило 2–5 танков, взвод мотопехоты и 2–3 орудия.

105-мм штурмовая гаубица StuH 42 с перебитой гусеницей. Район озера Балатон, март 1945 года (АСКМ).

Для усиления корпусу придали 207-ю самоход но-артиллерийскую бригаду СУ-100, которая побатарейно заняла позиции во втором эшелоне обороны. При этом в первом эшелоне самоходки имели оборудованные огневые позиции на которые выдвигались при танковых атаках противника. Все это позволило создать перед передним краем 18-го танкового корпуса плотную стену противотанкового и противопехотного огня, и в течение десяти дней ожесточенных боев противник так и не смог прорвать оборону на этом участке.

Так, только за 7 и 8 марта частями корпуса было подбито и уничтожено 33 немецких танка и самоходки. При этом свои потери составили: подбитыми — 2 Т-34, 2 ИСУ-122, 3 СУ-76, сгоревшими — 6 Т-34 и 3 ИСУ-122.

Часть сил 1-го гвардейского мехкорпуса заняла позиции на участке Генрих, Шаркерестур, Цеце, Шарбогард. Здесь оборона строилась ротными опорными пунктами, в каждом из которых было от 5 до 8 танков или самоходок. В опорных пунктах имелись окопы полного профиля, открытые пулеметные площадки, аппарели для боевых машин и позиции противотанковых орудий. При этом последние выдвигались на позиции только для ведения огня, а в остальное время находились в укрытиях. Батареи СУ-100 находились во втором эшелоне, и контратаками накоротке уничтожали танки и бронетранспортеры противника.

Широко и успешно применялись танковые засады. При этом группы танков и САУ урывались на флангах вероятного направления действий танков противника с расчетом ведения огня по их бортам. Для прикрытия находящихся в засаде танков обычно выделялись артиллерийские орудия.

Опыт боев показал, что при организации танковых засад целесообразно применение «заманивающих» танков, которые своими действиями должны были выводить бронетехнику противника под фланговый огонь «засадных» танков.

Довольно любопытную тактику избрал 18-й танковый полк 1-го гвардейского мехкорпуса, занимавший оборону в районе Шаркерестур. Когда позиции полка атаковало до батальона пехоты, чтобы не вскрыть места танковых засад, командир полка подполковник Лысенко решил контратаковать противника тягачами Т-34 и бронетранспортерами. Таким образом танкисты отбили две атаки немецкой пехоты, захватив в плен 35 человек.

Наиболее эффективно показали себя в мартовских боях самоходно-артиллерийские установки СУ-100. Помимо имевшейся 208-й бригады и двух полков в 1-м гвардейском мехкорпусе, 9 марта 1945 года в состав 3-го Украинского фронта прибыли 207 (СУ-100 — 62, Т-34 — 2, СУ-57 — 3) и 209-я (СУ-100 — 56, Т-34 — 2, СУ-57 — 3) самоход но-артиллерийских бригады. По прибытии 207-ю бригаду включили в состав 27-й, а 209-ю — 26-й армий. Таким образом, к 10 марта 1945 года общее количество СУ-100 в районе Балатона составило (за вычетом потерь) 188 единиц.

Эти самоходки активно использовались в обороне во взаимодействии с пехотой для отражения танковых атак противника, а также для прикрытия переправ на каналах Шарвиз и Елуша. При этом действовали достаточно эффективно. Например, 208-я бригада за 8 и 9 марта подбила 13 танков и САУ, а также 33 бронетранспортера противника, потеряв 8 СУ-100 сгоревшими и 4 подбитыми.

У этого штурмового орудия StuG 40 (с орудийной маской типа Saukopf) внутренним взрывом сорвало рубку. Район озера Балатон, март 1945 года (АСКМ).

Основным приемом борьбы СУ-100 с бронетехникой противника являлись засады. Как правило, они организовывались следующим образом.

Батарея СУ-100 устанавливалась в укрытии, маскировалась в лесу или на обратных склонах высот. Впереди, на дистанции 100–200 метров готовились огневые позиции с хорошим обзором и обстрелом, как правило с круговым. На позициях или рядом с ними оборудовался наблюдательный пункт, на котором находился офицер, имевший связь с батареей. При появлении немецких танков на дистанции 1000–1500 метров самоходки занимали позиции, производили несколько выстрелов, и задним ходом уходили в укрытия. Такая тактика оправдала себя при отражении атак противника в районах Шар Егреш и Шимонторниа. Например. 11 марта батарея 1953-го самоходно-артиллерийского полка 209-й бригады, заняв позиции в густой лесной посадке западнее станции Шимонторниа, отразила атаку 14 немецких танков, из которых три машины сожгла с дистанции 1500 метров.

Обычной дистанцией для ведения огня из СУ-100 по тяжелым танками — 1000–1300 метров, по средним танками и самоходкам — до 1500 метров, а иногда и больше. Огонь как правило велся с места, а иногда с коротких остановок. С указанных дистанций СУ-100 поражали все типы немецкой бронетехники, причем как правило, с первого попадания.

Взаимодействие самоходок с другими частями осуществлялось следующим образом. Командир самоходно-артиллерийского полка и командир стрелкового полка как правило находились на одном наблюдательном пункте или имели между собой телефонную связь. Командиры стрелкового батальона и батареи САУ все вопросы урегулировали на местности лично, и также при необходимости имели телефонную связь. Командир бригады СУ-100 поддерживал постоянную связь по радио с командиром стрелковой дивизии, которой он был придан. Это позволяло в ходе боя оперативно получать информацию и принимать необходимые решения.

Вместе с тем, во время сражения выявился ряд существенных недочетов в организации взаимодействия с СУ-100.

Так, слабо организовывалось огневое прикрытие самоходок полевой артиллерией, пехота не оказывала помощи экипажам при преодолении заболоченных участков местности, а некоторые общевойсковые командиры пытались использовать СУ-100 в качестве танков поддержки пехоты. Например, командир 36-й гвардейской стрелковой дивизии приказал батарее самоходок наступать впереди пехоты. Из-за отсутствия пехотного и артиллерийского прикрытия СУ-100 попали под огонь немецких противотанковых орудий, в результате чего три самоходки сгорело.