Кэролайн Финкель - История Османской империи. Видение Османа

И все же ни войны, ни внутренние беспорядки, которые периодически случались в ту эпоху, ни те социальные последствия, которые они приносили, не смогли поколебать устои османского государства. Хотя в середине XVIII века внутреннее спокойствие являлось не более чем иллюзией, это был период консолидации, так как с первых лет столетия шло становление общественного строя. Продолжалось возрождение попечительства в сфере возведения архитектурных сооружений, которым начиная с правления Ахмеда III, занимались султаны и члены их семей, а также знатные вельможи. Предпочтение по-прежнему отдавалось строительству загородных дворцов, библиотек и фонтанов. Фонтаны Ахмеда, возведенные за стенами дворца Топкапы и на пристани в Усюодаре, входят в число самых впечатляющих памятников Стамбула. В начале своего правления султан Махмуд отделил себя от «эпохи тюльпана»: в один из трех дней своей коронации он приказал, чтобы дворцы Саадабада, являвшиеся главными символами этого периода, были снесены их владельцами, членами правящей династии и знатными вельможами. Впрочем, это не привело к исчезновению Саадабада: в 1740 году служащий посольства, направленный из Вены, чтобы ратифицировать Белградский договор 1739 года, сделал серию зарисовок дворца, каким он его увидел, когда посла и его свиту принимали султан и его визири. Из этих рисунков ясно, что после событий 1730 года многое уцелело. Все еще существует техническая документация о ремонтных работах, благодаря которым дворец был восстановлен в своем прежнем великолепии, и Саадабад снова стал сценой для проведения пышных церемоний. В 1743 году султан приказал отремонтировать мраморные бассейны водяных каскадов, которые являлись отличительной чертой этого места отдыха Ахмеда III.

Уже почти 150 лет ни один султан не финансировал строительство новой, впечатляющей мечети. Последним это сделал Ахмед I, в начале XVII столетия. Мечеть Махмуда (или Нуруосмание, то есть «Свет Османа», названная так в честь его наследника, закончившего ее строительство в 1755 году) была расположена у входа в Крытый базар. В середине XVIII века мечети стали строить и в провинциях, например в городах Айдын и Эрзурум. Махмуд I продолжил работу, начатую его предшественником, желавшим обеспечить постоянно растущее население Стамбула новой системой дамб и акведуков. Эти сооружения были построены в Белградском лесу, расположенном северо-западнее Стамбула, и с их помощью поступала вода к фонтанам, которые появлялись на каждом углу. Самым впечатляющим фонтаном Махмуда был (и остается) фонтан, построенный на юго-западном углу площади Таксим в Стамбуле. Таксим означает «распределение», и именно здесь вода, поступающая из сельской местности, направлялась для распределения между жилыми районами османской столицы, которая разрасталась невиданными темпами — стена на западной стороне площади Таксим скрывает водораспределительные трубы.

Храмовые комплексы всегда включали в себя библиотеки, но в XVIII столетии библиотеки все чаще становились обособленными строениями, спроектированными специально для того, чтобы вмещать собрания рукописей — Фазыл Ахмед-паша был первым покровителем библиотеки, специально созданной для хранения книг. Султан Ахмед III и его окружение основали множество библиотек. Эту традицию продолжил Махмуд и его придворные, причем не только в Стамбуле, но и в провинциях. Говорили, что Ахмед копал землю под фундамент своей библиотеки, построенной на третьем дворе дворца Топкапы, той же самой золотой мотыгой, которую его прадед, султан Ахмед I использовал в 1609 году, когда начинал строительство своей имперской мечети. До последнего времени эта мотыга демонстрировалась в библиотеке, а бесценное собрание рукописей Ахмеда III и его преемников теперь размещается в близлежащей мечети, основанной в годы правления Мехмеда II. Там эти рукописи доступны ученым.

В «эпоху тюльпана» был достигнут новый уровень образованности благодаря тому, что в 1727 году в империи появилась печатная машина с арабским шрифтом. В Османской империи развитие книгопечатания шло по весьма извилистому пути. Когда в 1492 году еврейские беженцы из Испании и Португалии поселились в Стамбуле и других местах, они принесли с собой относительно новую технологию, однако, по сведениям из еврейских источников того времени, султан Баязид II вскоре запретил всякое книгопечатание, и такое же указание сделал в 1515 году султан Селим I. Нарушение запрета каралось смертью. Впоследствии производство печатных книг для армянских, греческих и еврейских общин империи не обходилось без затруднений. Так, в XVI веке миссионеры-иезуиты предали анафеме деятельность типографии, которой руководил епископ Кефалонийский в Стамбуле, а в 1698 году янычары разгромили армянскую типографию. Османский хронист XVII столетия, Ибрагим из города Печ, который по происхождению был венгром, недоумевал, почему печатные книги не были доступны тем, кто читал на арабском и турецком языках, а его соотечественник Ибрагим Мютеферрика (который прибыл в Стамбул в качестве раба и был назначен переводчиком Ференца Ракоши, когда тот находился в изгнании в Текирдаге) проявил инициативу и открыл первую типографию. Он начал с печатания карт, а в 1726 году представил на рассмотрение трактат, в котором подробно изложил своей проект великому визирю Невшехирли Дамад Ибрагим-паше. Шейх-уль-ислам дал благоприятную правовую оценку, и вскоре последовало благословение султана.

Из распоряжения, направленного султаном Ахмедом Ибрагиму Мютеферрика и его деловому партнеру, Мехмеду Саиду-эфенди (который был сыном Челеби Мехмеда-эфенди, и в 1720 году сопровождал своего отца во время его посольства во Франции), было ясно, что султан не видел никаких затруднений в том, чтобы признать необходимость введения книгопечатания. С самого начала эры ислама, писал он, ученые-богословы производили множество книг различного назначения, от коранов до словарей, но:

Поскольку большинство литературных произведений со временем либо погибло, либо было утеряно в ходе конфликтов минувших лет, во время войн с Возмутителем спокойствия Чингиз-ханом и Хулагу-ханом Недальновидным [имеется в виду внук Чингиз-хана, который разграбил Багдад в 1258 году], а также в ходе оккупации земель Андалузии беспутными франками [имеется в виду изгнание мусульман из южной Испании, которое началось в конце XV века] и во время других войн и массовых убийств, а также больших пожаров, словари, работы по ономантии [тот есть предсказанию судьбы по именам], учебники по грамматике арабского языка, книги по истории, важнейшие собрания копий традиций Пророка и научные работы величайшей значимости сегодня редко встретишь в землях ислама. К тому же священнослужители и переписчики проявляют отсутствие рвения и безразличие, а то, что они пишут, не обходится без грубых ошибок и описок.