Кэролайн Финкель - История Османской империи. Видение Османа

В июле 1840 года весьма сложные переговоры закончились компромиссом: конвенцией по умиротворению Леванта, подписанной Британией, Австрией, Пруссией, Россией и Османской империей. Франция отказалась участвовать в осуществлении неизбежных мер воздействия на Мехмеда Али. По условиям этого соглашения Мехмед Али лишался захваченных им провинций, но губернаторство в Египте признавалось за ним и за его преемниками как передаваемое по наследству — в течение долгих лет он добивался именно такого решения. Что касается Османской империи, то Египет оставался ее частью. Сначала Мехмед Али отказывался уходить с территорий, которые ему больше не разрешалось держать под своим контролем, и надеялся добиться более благоприятных условий при посредничестве Франции. Восстание в Сирии против режима Ибрагим-паши стало тем благоприятным случаем, который был нужен державам для того, чтобы вмешаться и изгнать его из этой провинции. Мехмед Али согласился вернуть османский флот, а султан попытался ввести жесткие условия передачи по наследству должности губернатора Египта, но партнеры по конвенции его отговорили. Не прошло и года, как Мехмед Али был покорен. Имперское постановление об изменении статуса провинции Египет включало в себя дополнительное условие, по которому все соглашения, заключенные османским правительством с другими государствами в равной степени относятся и к Египту. Это ограничивало потенциальные возможности Мехмеда Али как источника будущих неприятностей: прежде его власть в значительной степени финансировалась за счет деятельности государственных монополий, но теперь эти монополии были запрещены по условиям торгового соглашения, получившего название конвенции Балталимани, в честь босфорской деревни, где в 1838 году это соглашение подписали Британия и султан Махмуд. В июле 1841 года Франция, Британия, Россия, Австрия, Пруссия и Османская империя подписали конвенцию о Проливах, вводившую правило, согласно которому в мирное время Дарданеллы и Босфор должны оставаться закрытыми для иностранных военных кораблей.

С этого времени британское влияние на Ближнем Востоке стало быстро расти. Вскоре и другие европейские государства получили подобные торговые привилегии, но именно британцы, обладавшие самой современной промышленностью и финансовой системой, извлекли наибольшие выгоды из коммерческих возможностей, которые теперь стали им доступны. Долгосрочные последствия этой либерализации торговли были разнородны: иностранные купцы обладали преимуществом над турецкими купцами, которые продолжали платить внутренние таможенные пошлины; объем торговли увеличился, но ценой подрыва внутреннего производства и главным образом за счет потерь доходов от торговых тарифов и дальнейшего ухудшения финансового состояния империи. В этой связи, один историк замечает: «Османская империя фактически превратилась в британский протекторат».

Третьего ноября 1839 года в Гюльхане или «Розовой беседке», находившейся в дальних садах дворца Топкапы, султан Абдул-Меджид сделал заявление, получившее название «Указ Гюльхане», в котором официально объявлялось о начале эпохи танзимат, то есть «реорганизации». Как только позволили обстоятельства, реализация программы реформ Махмуда была продолжена. Являясь публичным признанием того, что старыми методами не удалось приспособить империю к современной эпохе, указ Гюльхане подводил ясную идеологическую платформу под те изменения в правовой и административной сферах, которые имели место в недавнем прошлом, и направлял в нужное русло те изменения, с которыми предстояло столкнуться в будущем. Хотя этот указ был навязан населению верхушкой власти, он являлся документом, с помощью которого султан связывал себя и свое правительство обязательствами договорного сотрудничества со своими подданными. Этот указ касался всех, и все должны были принять к исполнению его предписания. Недавно появившаяся пресса довела содержание указа до грамотной части населения (его текст был опубликован в официальной газете «Takvim-i vakäyi»), а губернаторам провинций и их помощникам было предписано, следуя традиции, торжественно зачитать содержание указа на главных площадях больших и малых городов империи.

Указ был обнародован министром иностранных дел Мустафой Решид-пашой в присутствии султана, а также множества государственных деятелей, представителей духовенства и зарубежных послов. В преамбуле причиной продолжавшегося в течение последних 150 лет падения Османской империи с вершин величия объявлялась неспособность соблюдать священные и султанские законы — далее сообщалось, что такое положение дел можно исправить с помощью введения хорошей системы государственного управления, основанной на принципах безопасности жизни, защиты чести и имущества, а также посредством введения изменений в сферах налогообложения и военной службы. Считалось, что гарантии в отношении жизни и имущества укрепят преданность населения государству. Планировалось изыскать новые источники поступления налогов и с их помощью изменить систему налогообложения, основу которой составляли налоговые округи и «проклятые монополии, от которых земли империи недавно были избавлены». Таким образом, предполагалось ввести четкую систему налогообложения, а целевые вложения получаемых средств (из которых самыми значительными являлись расходы на армию и военно-морской флот) должны были утверждаться правовым способом. Чтобы по справедливости распределить бремя призыва на военную службу, его следовало привести в упорядоченное состояние, а максимальный срок службы по призыву должен был составлять от четырех до пяти лет. Впервые эти принципы надлежало применять ко всем подданным Османской империи: и мусульманам, и немусульманам. Взяточничество, которым была поражена бюрократия, объявлялось вне закона, а уголовный кодекс определял степень наказания нарушителей закона в соответствии с занимаемым положением. Заключительной частью указа было обещание осуществить радикальные изменения в сфере административного управления, причем свидетелями этого обещания призывали стать как всех подданных Османской империи, так и дружественные государства. Указ был ясно и недвусмысленно изложен на языке исламского права, которому не противоречили порожденные им законы, а его в высшей степени религиозный характер нашел свое символическое подтверждение, когда султан, в присутствии представителей высшего духовенства и бюрократии, торжественно утвердил его в Палате Священной накидки.

Как правило, каждый новый султан делал заявление о своем намерении править по справедливости, и за четыре месяца до этого Абдул-Меджид сделал такое заявление во время своего вступления на престол. Необычным было то, что за этим заявлением о намерениях вскоре последовало еще одно, и такой выбор времени не являлся случайным совпадением. В конце 30-х годов XIX столетия сочетание неудач как во внешней, так и во внутренней политике (в особенности угроза, которую представлял собой Мехмед Али, а также смещение баланса сил и интересов великих держав в отношении османского государства) заставило империю, несмотря на широкомасштабные реформы султана Махмуда, перейти к обороне. Если Балталиманийская торговая конвенция 1838 года была той ценой, которую туркам пришлось заплатить за британскую поддержку при заключении соглашения с Мехмедом Али, то провозглашение Указа Гюльхане стало платой за предоставление этой своекорыстной поддержки в течение длительного периода. Танзимат, в сущности был инициативой Махмуда, предпринятой им в последние годы своего правления, а провозглашение Абдул-Меджидом положений Указа Гульхане стало жестом, направленным на то, чтобы продемонстрировать европейским державам искренность турецких намерений модернизировать свое государство. Свидетельствуя о том, что сердце империи забилось с новой силой, этот указ, по всем расчетам, должен был убедить великие державы в решимости и способности империи принимать участие в международных делах на равных с ними условиях (приглашая их проявить добрую волю и оказать поддержку османским реформам) и в то же самое время продемонстрировать готовность пойти навстречу их зачастую чрезмерно шумным заботам о благоденствии немусульманских подданных султана.