Иван Черников - Гибель империи казаков: поражение непобежденных

Донцы смотрели на белых равнодушно, а то и презрительно, как на странствующих музыкантов, с порядками новыми, зачастую распущенными.

Генерал Корнилов, пройдя в конном строю с верными текинцами от Быхова до Дона, 19 декабря прибыл в Новочеркасск и 29 декабря принял командование армией. Корнилов, воплощал собой туранский тип казака, с одинаковым упорством он пересекал пустыни Средней Азии и степь мадьяр. Русская служба воспитала в нем шовиниста, видевшего в казаках лишь средство для восстановления порядка в империи.

Под ударами красных Добровольческая армия (3206 человек, из них 36 генералов, 437 юнкеров, 630 штатских, остальные — офицеры от прапорщика до полковника) в ночь на 23 февраля 1918 г. ушла из Ростова на Екатеринодар. Что позволяет и сейчас отмечать это чудо как день защитника Отечества. Только неясно, кого же считать защитниками?

Многие остались, контрразведчик Н. Сигида: доносил, что анархисты Ростова на 3/4 состояли из офицеров, живших непринужденно при оружии и бомбах.

В страшный поход, сквозь ледяной ветер, снег, огонь и смерть, выступили станичники 17-го Донского полка, награжденного Георгиевским знаменем за подвиги в Турецкой кампании 1828–1829 гг., знаками отличия на головные уборы за 1877–1878 гг. С 1909 г. казаки носили черные башлыки; полковой значок по образцу значка генерала Я. П. Бакланова, на чёрном полотнище надпись: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь!» и белый череп на скрещенных костях. В Донской республике полк свернули в партизанский отряд имени Бакланова, который 18 ноября 1917 г. начал бои с красными. Затем вошел в конный полк Добровольческой армии как Баклановская сотня (есаул Власов).

Донцы Чернецова, Лазарева, Краснянского, Грекова (Белый дьявол) и Власова составляли более трети Добрармии тех дней. Партизаны полковника К. К. Мамонтова (1869–1920) били полки красной конницы Буденного и Думенко.

Корнилов планировал, мобилизовав 1,5 млн казаков Кубани, отрезать от Москвы нефть Грозного и Баку.

Но на Кубани жили 1,55 млн иногородних, стоявших за красных.

По пятам белых шли отряды Сиверса. Навстречу катили эшелоны и толпы дезертиров Кавказского фронта.

Добровольцев спасала только неорганизованность противника, 10 апреля подошли 3000 кубанцев генерала Покровского. Но Екатеринодар несколькими днями раньше заняли красные, и 6000 человек бросались на город, который обороняли 20 000. Три дня добровольцы ходили на приступ, 13 апреля Корнилов погиб от разрыва снаряда. Приняв командование, Деникин увел остатки армии в степь. Спасение пришло неожиданно.

Став хозяином на Дону, Сивере тут же расстрелял 2000 казаков и офицеров. Перебили семьи добровольцев, не ушедшие в поход с мужьями, и даже невест юнкеров — на Дону некоторые из них присмотрели себе местных девушек.

Начались реквизиции хлеба. По станицам прокатилась волна грабежей, изнасилований и убийств священников. Потом вышел приказ сдать оружие! Донцы восстали 10 апреля.

Немцы к этому времени заняли Донбасс, отрезав красным самый удобный путь на Дон и Кубань.

Добровольцы вернулись уже на другой Дон. 14 мая в станицу Мечетинскую вошли 5000 белых. Они везли с собой 1500 раненых. В боях погибли около 400 человек.

Этот поход, впоследствии названный 1-м Кубанским, или «Ледяным», длился 80 дней. Укрепившись, Добрармия стала гнездом интриг, осложнявших дело обороны казаков.

На Кубани корниловцев встретили радостно, в конце мая отряды рады и партизаны помогли восставшему Дону. Сюда стали подходить подкрепления из станиц соседних Ейского и Кавказского отделов (отряды сотника Павличенко и партизаны Ковгана). Полковник А. Г. Шкуро воевал в подгорных районах Баталпашинского отдела. При помощи немцев казаки освободили Тамань.

Добрармия и правительство Кубани со своими полками 10 июня вышли во 2-й Кубанский поход. Казаки уже не доверяли ни красным, ни белым. Бок о бок дрались, умирали, радовались общим успехам, но при разговорах о смысле борьбы и ее целях вырастала стена непонимания.

Боевая сила казаков и добровольцев вначале была равной, с быстрым ростом преобладания кубанцев, укомплектовавших 80 % армии. И это — без учета терцев и астраханцев.

В январе 1918 г. власть на Тереке захватили банды солдат, насаждавших Советы. В Моздоке и Пятигорске рабочие и крестьяне, создав Терский народный совет, отняв у казаков земли, отдали их чеченцам, ингушам, русским и украинцам.

Это убедило терцев, что надеяться им можно только на себя: красные, для удержания власти, теснили «народ-помещик». Банды горцев и солдат, по указкам из Москвы, грабили станицы.

Советы встали в Новороссийске, Сочи, Армавире, Майкопе и Темрюке, 13 марта в Туапсе красные создали Черноморскую Советскую Социалистическую Республику. Затем, 27 марта, взяв Екатеринодар, создали Кубанскую Советскую Республику. На Кубани и в Черноморье начался полугодовой советский период.

Красные, орудуя в станицах Дона, уничтожали своих противников. Областной съезд советов в Ростове 16 апреля провозгласил Донскую Советскую Республику, 24 апреля избрал исполком во главе с Ф. Г. Подтелковым.

Но эта республика просуществовала менее месяца, и особо карикатурный вид ей придал все тот же Голубов. С юных лет он отличался неуравновешенным, порывистым и буйным характером, учился скверно. Молодым офицером страстно увлекался скаковым спортом; на вороном жеребце с экзотическим именем Сантьяго часто приходил первым на состязаниях. Избил редактора томской газеты за непочтительный отзыв об институтках Дона. Хотя идеалы русской революции нашли отклик в его мятежной душе, патриот Голубов высоко ценил государя. Такими же противоречивыми были многие его поступки.

За подрывную деятельность Богаевский приказал арестовать Голубова. Но, под обещание уйти из политики, выпустил с гауптвахты. Освободившись, он скрылся в станице Каменской, возглавил войска военно-революционного комитета, погубил есаула Чернецова и его партизанский отряд.

Голубов убедил 10-й Донской полк, защищавший станицы от красных, занять Новочеркасск раньше их: «Донское правительство, так или иначе, падет, а если в Новочеркасск ворвутся первыми матросы, то они там камня на камне не оставят». Заняв столицу Дона, станичники действительно не дали разбушеваться красным, пришедшим на следующий день. Часть офицеров матросы расстреляли, но потери были бы много больше, если бы жителей и их дома не защитили голубовцы.

Казаки не дали бандам расстрелять офицеров, арестованных на гауптвахте. Погибли только взятые в первый день, среди них атаман Назаров, 6 генералов и штаб-офицеров. Красные распоряжались в городе 2–3 дня. Дежурные сотни пресекали аресты и грабежи, пока красногвардейцы не ушли из города. Когда Голубов появлялся в общественных местах, его тотчас же окружала толпа просителей, и если он не руководствовался личными антипатиями и мог помочь, то помогал. Иногда разрешал казакам укрывать в своих рядах офицеров. На улицах города шли стычки между альбатросами революции и голубовцами.