Анатолий Фоменко - Книга 2. Тайна русской истории. Новая хронология Руси. Татарский и арабский языки на Руси. Ярославль как Великий Новгород. Древняя английская история — отражение византийской и ордынской

А вот пример молитвы. Одной из многих, где Афанасий Никитин ПЕРЕХОДИТ С РУССКОГО НА ТЮРКСКИЙ, ПЕРСИДСКИЙ ИЛИ АРАБСКИЙ ЯЗЫК. «Господи боже вседержителю, творец небу и земли! Не отврати лица от рабища твоего, яко скорбь близъ есмь. Господи! Призри на мя и помилуй мя, яко твое есмь создание; не отврати мя, Господи, от пути истиннаго и настави, мя, Господи, на путь твой правый, яко никоея же добродетели в нужи той сотворихъ тебе, Господи мой, яко дни своя преплыхъ все во зле, Господи мой, Олло перводигерь, Олло ты, карим Олло, рагым Олло, Карим Олло, рагымелло; Ахалим дулимо. Уже проидоша в Великыя дни в Бесерменьской земли, а христианства не оставих; дале Бог ведает, что будет» [929], с. 24.

Здесь Афанасий Никитин ПРЯМО СРЕДИ МОЛИТВЫ переходит на тюркский и арабо-персидский. В частности, вместо Бог пишет Олло, то есть АЛЛАХ, и так далее.

Могут сказать, что Афанасий Никитин пользовался иностранными языками для описания чего-то иностранного. Но приведенные примеры ясно показывают, что это не так. Напротив, говоря о дальних странах, Афанасий Никитин, в основном, пользуется русскими словами. А вот ВСПОМИНАЯ О РОССИИ, он часто переходит на тюркский или арабский язык. Чего стоит, например, молитва Афанасия Никитина О РУССКОЙ ЗЕМЛЕ. Перечисляя виденное в разных странах, Никитин, наконец, с особо теплыми чувствами вспоминает о Руси (Урус). И кончает это перечисление молитвой о Русской Земле. С самого начала этой молитвы он переходит с русского языка на тюркский: «Да Подольскаа земля обилна всем; а Урус ерье таньгры сакласынъ; Олло сакла, худо сакла, будоньяда мунукыбить ерь ектуръ; нечик Урус ери бегъляри акай тусил; Урус ерь абаданъ больсын; расте камъ деретъ. Олло, худо, Бог, Бог данъгры» [929], с. 25.

Современные комментаторы пишут: «В заключительной фразе слово „Бог“ повторено на четырех языках: арабском (Олло = Аллах), персидском (Худа), русском (Бог) и тюркском (Данъири = Тангры). Перевод молитвы: „Русская земля да будет Богом хранима; Боже сохрани! На этом свете нет страны, подобной ей…“» [929], с. 189.

Тут уж историки не выдерживают. Чувствуя, что читателю нужно немедленно «что-нибудь объяснить», они начинают выкручиваться следующим образом. Причем, надо сказать, довольно неуклюже. Пишут так: «Молитва Афанасия Никитина выражает пламенную любовь к родине — Руси и одновременно осуждение ее политического строя. Вероятно, это последнее обстоятельство и ПОБУДИЛО НАШЕГО АВТОРА ИЗЛОЖИТЬ СВОЮ МОЛИТВУ НЕ ПО-РУССКИ, А ПО-ТЮРКСКИ» [929], с. 189.

Спрашивается, какое отношение имеет это «научное объяснение» к тому, что слово БОГ Афанасий Никитин пишет как АЛЛАХ? По нашему мнению, никакого. Кроме того, мы видели, что Никитин переходит на тюркский, персидский или арабский язык очень часто и весьма гладко. В том числе, и в молитвах. Таких мест в его произведении настолько много, что у нас нет никакой возможности все их процитировать.

Вообще, надо сказать, что современных комментаторов текст Афанасия Никитина раздражает почти на каждом шагу. Историки почему-то убеждены, что они знают средневековую историю куда лучше, чем современник событий и свидетель Афанасий Никитин. Поэтому они обрушиваются на него с самыми разнообразными обвинениями. Вот лишь некоторые примеры.

Афанасий Никитин много пишет о буддизме и вере в «Бута». Современный комментарий таков: «НЕВОЗМОЖНО ДОПУСТИТЬ, чтобы выражение „Бут“ означало у Афанасия Никитина Будду: как известно… буддизм был совершенно вытеснен из Индии между VIII и XI вв. н. э. В XV в. Афанасий Никитин НЕ МОГ НАЙТИ в Индии ни буддистов, ни буддийского культа» [929], с. 176.

Итак, Никитин якобы имел в виду «совсем не то». Не нужно, мол, понимать его текст слишком прямолинейно. А следует воспринимать его иносказательно. То есть так, как это устраивает современных историков. По-иному нельзя.

Еще один пример. Никитин пишет про индусов: «Да о вере же их распытахъ все, и они сказывают: веруем в Адама, а Буты (то есть Будлы — Авт .), кажут, то есть Адам и род его весь» [929], с. 17. В переводе это звучит так: «Я расспросил все об их вере, и они говорили: веруем в Адама, а Буты, говорят, это есть Адам и весь его род» [929], с. 60. То есть, Афанасий Никитин совершенно четко указывает на связи буддийского культа с европейскими религиями. Как у Индии, так и у Европы был общий прародитель — Адам.

Современный комментарий здесь таков. «Слова Афанасия Никитина… основаны, по-видимому, на ПЛОХО ПОНЯТЫХ… объяснениях индуистов, у которых НЕ БЫЛО КУЛЬТА АДАМА» [929], с. 176. Дескать, опять Никитин «ничего не понял». А современные историки, через несколько сот лет после него, все точно знают. И из XX века уверенно поправляют очевидца событий XV века. Вот кто мог бы помочь Афанасию Никитину правильно разобраться в том, что он видел вокруг себя!

Стоит отметить, что Афанасий Никитин употребляет слово Иерусалим отнюдь не в современном его смысле. Сегодня мы привыкли называть Иерусалимом вполне определенный город. Однако Афанасий Никитин уверен, что Иерусалим — это слово, обозначающее главный священный город. Для разных религий, или даже для разных государств, были, по его мнению, РАЗНЫЕ ИЕРУСАЛИМЫ. Вот буквально, что он пишет: «К Первоте же яздять о великомъ заговейне, къ своему Буту (то есть Будде — Авт .), тотъ ихъ Иерусалимъ, а по-бесерменьскыи Мякька (то есть Мекка — Авт .), а по-рускы Ерусалимъ (то есть Рус-Рим, Русский-Рим — Авт .), а по-индейскы Парватъ (то есть Первый, в смысле Главный — Авт .)» [929], с. 19.

Итак, Никитин сообщает нам очень интересную вещь. Оказывается, и Иерусалим, и Мекка — это вовсе не названия определенных мест, а слова различных языков, означающие ОДНО И ТО ЖЕ. И переходящие одно в другое при переводе с языка на язык. Это — город, где в данный момент находится главная святыня той или иной религии. Или церковная столица. Понятно, что в разных странах эти столицы — различные. Со временем они менялись.

Кстати, именно поэтому Москву в конце XVI века называли Иерусалимом, то есть Русским Римом. Напомним, что звуки «Л» и «Р» часто переходили друг в друга. Так называли Москву и на страницах Библии, в книгах Ездры и Неемии. Не в каком-то иносказательном, а в прямом смысле. Об этом мы подробно говорим в книге «Освоение Америки Русью-Ордой», гл. 2.

Свою книгу Афанасий Никитин завершает следующими словами. «Милостию же божиею преидохъ же три моря; дигырь худо доно, Олло перводигирь доно, аминь; смилна рахмамъ рагымъ, Олло акберь, акши худо илелло акши ходо, иса рухолло ааликсоломъ; Олло акберь аилягяила иллелло, Олло перводигерь ахамду лилло шукуръ худо афатадъ; бисмилна гирахмамъ ррагымъ: хувому-гулези ляиляга ильлягуя алимулъ гяиби вашагадити; хуарахману рагыму хувомоглязи ля иляга ильлягуя альмелику алакудосу асалому альмумину альмугамину альазизу альчебару льмутаканъ биру альхалику альбариюу альмусаврию алькафару клькахаруальвахаду альрязаку альфатагу алъалиму алькабизу альбасуту альхафизу алъррафию алъмавифу алъмузилю алъсемию альвасирю альакаму алъадьюлю алълятуфу. Гиръ помози рабу своему» [929], с. 31–32. Фотографию этой страницы из книги Никитина см. на рис. 1.27.