Борис Акунин - Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия

Летом мужское население низших классов носило короткие рубахи и штаны (то и другое из льна); зимой – очевидно, поверх летнего платья – надевали шерстяную одежду: мятелию (род плаща) или коч (нечто пальтообразное).

Простолюдинки тоже ходили в льняных рубахах и шерстяных юбках-поневах, а на севере в сарафанах, платье без рукавов.

Очень хорошо было развито скорняжное ремесло, потому что шкур и меха хватало на всех, даже самых бедных. Кожухи делали из овчины, шубы – из медведя, волка, лисы, белки, куницы. Бобер и соболь считался мехом для богатых.

Шапки были фетровые и войлочные, зимой – из овчины и меха. Из женских головных уборов известны кика (жесткая повязка в форме венца) и парадный кокошник с высоким надлобьем. Женщины, конечно, повязывали голову и просто кусками материи – платками.

Обувь у горожан была по преимуществу кожаной (низкие башмаки назывались «черевами»), крестьяне же плели лапти из лыка.

Вот, собственно, и всё, что можно рассказать об одежде простонародья.

Людей с положением можно было издали узнать по контуру наряда: они носили платье с длинными полами, подчеркивавшими солидность движений, и длинными рукавами, говорившими о том, что их обладателю не приходится зарабатывать на жизнь руками.

На миниатюре из «Изборника» одиннадцатого века изображен великий князь Святослав Ярославич с семьей.

Государь в кафтане с красной оторочкой; сверху накинута княжеская мантия-корзно с золотой каймой и рубиновой пряжкой. На голове – княжеская шапка с меховой оторочкой (у сыновей шапки попроще, синего сукна или шелка, с отворотами). Княгиня в красном платье, под которым еще одно с облегающими рукавами, по талии – широкий златотканый пояс, голову прикрывает затейливо повязанная шаль.

Из какой материи сшита одежда, определялось социальным положением и состоятельностью. Дорого стоило крашеное сукно, ввозимое западноевропейскими купцами. Высоко ценился шелк, поступавший из Византии. Оттуда же доставляли тонкую набивную камку, узорчатые ткани, парчу.

Сапоги и башмаки делали из тонкого сафьяна – красного, желтого или зеленого.

Свидетельством высокого положения были аксессуары из драгоценных металлов и камней: серебряные, золотые или жемчужные пряжки, аграфы, пояса. Княгини и боярыни украшали венец, кокошник или кику самоцветами, носили височные подвески, серьги, кольца и браслеты. Ожерелья иногда составлялись из образков или чужеземных монет.

В предмонгольскую эпоху русские не только лучше одевались, чем в последующие столетия, но и сытнее питались. Голод, вызванный неурожаем, случался раз в 10–15 лет, но, как уже говорилось, редко достигал катастрофических размеров. Русь еще не превратилась в преимущественно зерновую страну, какой стала впоследствии. Если не уродился хлеб, выручали охота и рыболовство.

Но хлеб уже стал главным компонентом повседневного рациона. На юге его пекли из пшеничной муки, на севере – из кислого ржаного теста (кажется, это единственный продукт древнерусской кухни, сохранившийся до нашего времени).

При незначительном развитии скотоводства мясо на стол к простым людям все же попадало чаще, чем в московские времена. Ели говядину, свинину и баранину, а в скудные времена и конину. Рацион дополняла охотничья добыча: оленина, зайчатина, кабанятина, медвежатина, лесная и болотная птица. Ели голубей и журавлей. И, конечно, разводили кур, уток, гусей.

Из мяса умели делать тушенку и солонину. Рыбу солили и вялили.

Умели делать масло – животное, из молока, и растительное, из конопляного и льняного семени (подсолнечник попадет в Европу только в XVI веке).

Повседневной пищей считалась каша – пшенная или овсяная.

В целом древнерусская кухня, как у всех северных народов, была незамысловатой и не слишком разнообразной. Большинство блюд, которые сегодня считаются национальными, еще не появились. Не было щей и борщей (да, кажется, и вообще супов); не было пирожков и пирогов с начинкой – во всяком случае, они еще не стали привычной, народной пищей. Зато уже существовало сдобное тесто, его пропитывали медом и маком. Были и блины, они же «млины» – от слова «молоть».

Поскольку сахар на Русь не попадал, сласти готовились на основе фруктового и ягодного сиропа или меда.

Мед являлся одним из самых важных продуктов русского стола, и вовсе не из-за своей сладости. Как и германские народы, древние славяне делали на его основе хмельные напитки, без которых не обходилось ни одно застолье.

Хоть князю Владимиру и приписывают слова о том, что веселие Руси есть питие, проблемы алкоголизма в ту эпоху, кажется, еще не существовало. Крепких напитков не было, потому что не умели гнать спирт. Вино тоже не курили. Оно использовалось в церковных обрядах и могло подаваться на княжеском или боярском пиру, но считалось деликатесом. Вино ввозили из Византии или Европы, в небольших количествах.

Люди попроще употребляли два вида напитков: квасы и меды. Еще упоминается олуй – очевидно, нечто вроде пива.

Квас делали из ржаного хлеба слегка хмельным или безалкогольным. «Питной мед» был крепче, им можно было напиться допьяна.

Технология изготовления меда («медового вина») всё время совершенствовалась. В забродившее сырье с прибавлением воды, ягодного сока и разных других примесей засыпали хмель. Бочку могли на несколько лет зарыть в землю, и тогда напиток получался выдержанным. Рецептов древнерусского меда не сохранилось (самые ранние датируются семнадцатым веком), поэтому неизвестно, сколько в нем было градусов, однако, видимо, не слишком много. Уж во всяком случае меньше, чем в водке, которая на Руси появится только лет триста спустя и породит пьянство – не без участия государства, заинтересованного в доходах от винной торговли.

Вот какой была Русь во времена, когда она целиком принадлежала к европейской цивилизационной зоне: более зажиточной, свободной и образованной, чем в следующую эпоху. Но при этом Древнюю Русь можно назвать «неудавшимся государством» – к тринадцатому столетию в силу внутренних причин оно почти распалось, а при столкновении с серьезной внешней силой рухнуло окончательно.

Альтернативная история – жанр совершенно не научный, но в то же время и не бессмысленный. Этот аналитический метод позволяет развеять некоторые устойчивые заблуждения и правильнее оценить значение исторических событий.

Часто задают вопрос: как сложилась бы судьба российского государства, если бы оно устояло под ударом Чингизидов, как прежде устояло под натиском половцев?

Что было бы, если бы во время нашествия на великокняжеском престоле оказался выдающийся лидер вроде Мономаха, который сумел бы объединить всю страну для отпора?