Руслан Хасбулатов - Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина

События после 15 часов 3 октября развивались сле­дующим образом. После внезапного прорыва милицейских заслонов 200—300 тысяч (возможно больше) демонстран­тов заполнили все наши площади вокруг Парламентского дворца. Люди ликовали, все были в радостном возбуждении, что смогли прийти на помощь осажденному парламенту; ор­ганизаторы стали их перемещать по всему периметру Бело­го дома. И вдруг начали раздаваться команды, в том числе генерала Макашова, который от имени Руцкого приказал выстраиваться демонстрантам по колоннам и двигаться в направлении «Останкино». Сам генерал и его небольшой отряд в 20 человек были вооружены автоматами, других ни­каких вооруженных людей в этом «останкинском походе», не было. Странное дело — к демонстрантам стали подъез­жать десятки автобусов, водители и какие-то люди пригла­шали «прокатиться» к «Останкино». Что это, как не заранее спланированная провокация?

Особо бездумный характер этой затеи состоял и в том, что если к нам на помощь прорвались и готовы были стоять у стен Белого дома сотни тысяч людей, уверенно полагая, что они защищают законную власть именно таким образом, то по мере движения к «Останкино» большинство людей стали покидать эту колонну, сомневаясь в правильности этого «похода». В результате к «Останкино» приблизилась колонна демонстрантов в 2—3 тысячи человек. При этом вышедшие из колонны люди не вернулись под стены Пар­ламентского дворца — так наша победа, которая была нам дана москвичами своим прорывом, немедленно была сведе­на к предпосылке поражения всего лишь одним приказом Руцкого «На «Останкино»!».

Если бы все эти люди — общей численностью 200—300 тысяч человек — занимали бы позиции по всему периметру Белого дома — никакие танки генералов Кобеца и Волкогонова не посмели бы открыть огонь, а общая ситуация приобрела бы качественно другой характер. Не знаю, что преобладало в этом приказе — откровенная глу­пость или провокации, хитроумной ловушки. Мой приказ Баранникову, Ачалову, другим генералам-депутатам, своим заместителям — немедленно вернуть уходящие колонны, оказался невыполненным. Многие двигались на автобусах, захваченных у мэрии (с ключами зажигания — как будто приглашая), другие, как зомбированные, упрямо шли впе­ред, к гибели, третьи — большими группами откалывались от колонны в сторону и разбредались.

Выяснилось, что идея о «походе на «Останкино» целена­правленно вбрасывалась сразу же после прорыва заслонов к площадям Белого дома: якобы, если «захватим телевиде­ние — победа будет окончательной» (чушь какая-то!). Этим настроениям и поддались «люди Руцкого», отсюда и этот провокационный «поход», который привел к мгновенной утере всей выигрышной позиции, которую удалось создать парламенту за две недели сопротивления кремлевским мя­тежникам. Командовал всем этим «походом» генерал Ма­кашов, необдуманно назначенный заместителем Ачалова, но предпочитающий действовать самостоятельно, ни с кем не советуясь. Он и был главным организатором этого «по­хода» провокации. Причем произошло это так быстро, что парламентские лидеры даже не сумели отреагировать — у нас началось заседание Съезда, а на «улице» распоряжались «люди Руцкого».

«Поход» на «Останкино» и расстрел демонстрантов мгновенно изменили ситуацию — ельцинисты нашли «оп­равдание» для террора... Оба «силовых министра» — Ачалов и Баранников поняли, что «проглотили» провокацию и не смогли приостановить развитие событий по самому худше­му для парламента сценарию... Журналисты видели мини­стра обороны Ачалова, бегущего куда-то по лестнице и кри­чащего в передатчик: «Министр обороны приказал никому ни при каких обстоятельствах не стрелять! Это провокация!

Занять оборону, согласно боевым расчетам!» Баранников, похоже, был настроен мрачно. Получив мой приказ вернуть демонстрантов, он побежал, крикнув: «Это катастрофа!» Вскоре из самых разных источников, ко мне стали посту­пать ночью сведения о подготовке захвата Парламентского здания, сообщили также, что Грачев дал согласие использо­вать армию и тяжелую технику.

...Вечером, уже после того, как я узнал о событиях в «Останкино», Виталий Сыроватко (ответственный секре­тарь Президиума Верховного Совета) соединил меня по ра­диотелефону с генералом Кузнецовым, командующим Мо­сковским военным округом. Я, поздоровавшись, спросил, знает ли он, генерал Кузнецов и руководство Минобороны, что происходит в Москве — у Парламента, у «Останкино»? Кузнецов отвечает, что знает.

Я:Так почему же вы не выполняете присягу, закон об обороне армии, вы — армия, обязаны защищать Конститу­цию?

Кузнецов:Армия решила быть нейтральной, такое реше­ние принято коллегией Министерства обороны.

Я:Пока вы соблюдаете нейтралитет, боевики Ерина рас­стреливают людей — это не нейтралитет. Прошу вас от име­ни X Чрезвычайного Съезда выслать войска округа для того, чтобы расположить их вокруг Белого дома, по периметру. Они могли бы выполнять роль «голубых касок». Дали бы возможность осуществить переговоры с Кремлем.

Кузнецов:Руслан Имранович, я не смогу этого сделать. Я не смог бы это сделать, даже если бы очень хотел. Те­перь...

Я:Почему не можете, разве вы не командующий окру­гом?

Кузнецов:Командующий. Но я ничем не командую... Коллегия Минобороны приняла решение о нейтралитете.

Я:Я прошу вас еще раз — только армия сможет прекра­тить начавшееся кровопролитие, избавить от наступающей трагедии и от штурма российского парламент. Вы отдаете отчет в том, что происходит? Вы ведь обязаны подчиняться парламенту, Ельцин отрешен от должности в соответствии с Конституцией. Но меня, Председателя Верховного Совета, никто не снимал. Почему вы не исполняете свой долг защит­ника Конституции? Я приказываю вам немедленно прибыть ко мне.

Кузнецов:Я посоветуюсь с генералами, Руслан Имрано­вич. Больше ничего сказать не могу. До свидания.

Я:До свидания.

Я понял, что помощи ждать от армии не приходится. Я подготовил и поручил распространить еще один доку­мент-обращение к армии.

Уважаемые генералы и адмиралы, офицеры и прапорщики, сол­даты и матросы Российской армии и флота!

21 сентября Б.Н. Ельцин осуществил государственный перево­рот, объявил своим преступным Указом о прекращении деятельно­сти Верховного Совета, Съезда народных депутатов, Конституцион­ного суда Российской Федерации.

Прошло 12 дней с начала переворота. Стал очевиден гигантский ущерб, нанесенный российской державе, ее согражданам—страна на грани гражданской войны и распада. Бывший президент спосо­бен только на одно: блокировать Дом Советов, в котором проходят заседания Десятого Чрезвычайного Съезда народных депутатов.