Александр Елисеев - Правда о 1937 годе. Кто развязал «большой террор»?

Это не замедлило сказаться на социальной структуре партии. В начале 1938 года рабочие составляли 64,3 % членов ВКП(б), крестьяне — 24,8 %, служащие — 10,9 %. Через два года ситуация сильно изменилась, рабочие составляли уже 43,7 %, крестьяне — 22,2 %, служащие — 34,1 %. Чрезвычайно важным источником пополнения последней категории партийцев стала интеллигенция, прежде всего техническая. Это было чрезвычайно важно ввиду настоятельной необходимости научно-технического рывка. Историк-антисталинист Дж. Боффа признает: «…Вербовка новых членов партии в предвоенные годы шла по большей части именно за счет новых кадров, выдвинутых на новые рубежи в обществе, и из тех, кого осчастливило своими плодами развитие системы образования… из этих слоев партия черпала в этот период 70 % своего пополнения».

Вообще, следует заметить, что советская элита в конце 30-х годов пережила процесс, который можно назвать интеллектуализацией. Руководящие кадры стали гораздо более грамотными и деловыми. Это были в основном молодые сталинские выдвиженцы, пришедшие на смену ленинским кадрам, созревшим по большей части во времена Гражданской войны. На XVII съезде ВКП(б) делегаты, принятые в члены партии до 1920 года, составляли всего 19 %. На предыдущем съезде их было 80 %. Новые кадры были чужды прежнему нигилизму, они ориентировались на созидание.

В первую очередь интеллектуализация затронула Совет народных комиссаров (СНК). Молодые сталинские наркомы, пришедшие в правительство в конце 30-х, представляли собой крайне энергичную команду профессионалов, обладающую к тому же и ценным опытом. Вот что пишет о членах нового правительства Ю. Н. Жуков: «От старой формации руководителей — прежде всего партфункционеров их отличало то, что они не только имели высшее образование, но даже успели поработать, несмотря на молодость, несколько лет по специальности на производстве, познавая его изнутри».

Но интеллектуальный рост был заметен и в других подразделениях элиты. В 1939 году среди руководящих работников центрального, республиканского и областного уровня доля лиц, имеющих высшее и среднее образование, составила 71,4 %. Высшее образование имели 20,5 % руководителей.

Серьезный шаг на пути структурных преобразований был сделан 4 мая 1941 года. В этот день председателем Совета народных комиссаров СССР был назначен И. В. Сталин. Одновременно в аппарате ЦК ввели новый пост — заместителя первого секретаря. Им стал руководитель Управления пропаганды и агитации (УПиА) Жданов. Так окончательно нарисовались контуры новой системы руководства страной. Высшая власть переходила в руки председателя правительства. И хотя Сталин еще не ушел полностью из Секретариата ЦК, он явственно обозначил того, кто должен будет сменить его в скором времени. Жданов должен был заместить, а потом и заменитьСталина на партийном олимпе. Это свидетельствует о том, что вождь предполагал сосредоточить партию прежде всего на решении задач идеологического характера. Следующим по степени влияния в ЦК был Маленков, возглавляющий Управление кадров. Таким образом, кадровая политика становилась второй главной заботой партии.

Вместе с тем преобразования не были такими решительными, как это задумывалось до начала «большого террора». Сталин так и не реализовал свой замысел проведения свободных и альтернативных выборов. Это было опасно, ибо террор пробудил нешуточные революционные страсти. Они, конечно, постепенно утихали, но отпечаток, оставленный ими, был еще очень силен. Объявить в таких условиях о начале политического противоборства означало обречь страну на второй раунд террора.

Дальнейшей демократизации препятствовало еще и то обстоятельство, что страна жила в ожидании войны. Руководство пыталось ее предотвратить, но не переставало к ней готовиться. Это вызвало потребность в некотором ограничении гражданских свобод. По указу от 26 июня 1941 года работникам воспрещалось расторжение трудового договора в одностороннем порядке. Резко ужесточили ответственность за нарушение трудовой дисциплины, сделав ее уголовной. Страна перешла на восьмичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю. Присоединение новых территорий на Западе усилило репрессивную политику в отношении несогласных с советской властью.

Необходимость скорейшей мобилизации всех ресурсов привела к тому, что партия была вынуждена вновь вмешаться в хозяйственные процессы. Переход к новой системе руководства требовал времени, а война была уже не за горами. Поэтому Сталин принял решение снова задействовать организационный ресурс партийных комитетов, используя его в хозяйственных целях. Уже в сентябре 1939 года (время начала Второй мировой!) в некоторых регионах возобновляется деятельность производственно-отраслевых отделов. А 29 ноября Политбюро объявило о воссоздании их на местном уровне.

К величайшему сожалению, Сталин так и не довел свои преобразования до конца. Грянула война, которая стразу расстроила все замыслы. Стало уже не до реформ. Весьма распространена точка зрения, согласно которой при всем своем трагизме война создала некоторые условия для демократизации. Народ, выигравший войну, якобы испытал рост гражданского самосознания. Отчасти это так, но при этом забывается, что в войну гибнут в первую очередь самые смелые и решительные люди, в наибольшей степени обладающие чувством достоинства. Думается, не надо лишний раз напоминать о том, каковы были масштабы наших людских потерь. Вернувшиеся к мирной жизни люди думали главным образом о том, как бы оправиться от потрясения, пережитого в военное лихолетье. Им конечно же не было особого дела до реформ. И вряд ли их можно в этом упрекнуть…

Время работало против Сталина. Он старел, его интеллект стал давать неизбежные сбои, его реакция стала менее острой. Страна боготворила вождя, но его окружение наблюдало то, что не было видно стране, — процесс естественного старения человека, стоящего во главе огромной державы. Соответственно этот человек все больше и больше терял влияние на своих ближайших соратников. Очевидно, в этих условиях нужны были меры быстрые, решительные и самое главное — идеологически прозрачные. Нужно было отказаться от марксизма. Но Сталин пошел по другому пути.

В 30-е годы Сталин не мог открыто декларировать свое отрицание марксизма и свою приверженность национально-государственному социализму. Многие видные партийцы и так уже распознали его намерения и встали на путь аппаратных маневров, а то и заговоров, призванных отстранить вождя от власти. Вся история 30-х годов есть история скрытой борьбы между государственниками-сталинистами и ортодоксами-ленинцами. И в этой борьбе Сталин одержал решительную победу, укрепив режим своей личной власти и доказав его жизнеспособность в ходе войны с немцами. В 1945 году он завоевал невиданную популярность, став чем-то вроде «живого бога». Вот тут и настал момент отбросить маскировку, отказаться от марксизма и поставить в центр официальной идеологии именно свои идеи и свою личность. Де-факто так и было сделано, однако де-юре от апелляции к Марксу и Ленину с их разрушительным нигилизмом Сталин не отказался. Он продолжал действовать под прикрытием, оттягивая момент окончательной атаки на марксизм-ленинизм.