Антон Кротков - Все великие аферы, мошенничества и финансовые пирамиды: от Калиостро до Мавроди

И Ло оказался прав. Всего через год после начала денежного эксперимента страна испытала невиданный экономический подъем: оживилась внутренняя торговля, в городах началось активное строительство. Всего за несколько месяцев население Парижа увеличилось за счет пришлых работников почти на полмиллиона человек. По свидетельству очевидца, по улицам города стало чрезвычайно сложно проехать в карете из-за огромного количества всевозможных телег, повозок и толп мастеровых.

Кроме того, Всеобщий банк начал проводить политику активной кредитной экспансии — на чрезвычайно выгодных условиях выдавать ссуды промышленникам и торговцам. Такая политика тоже была связана с огромным риском, так как размеры кредитования намного превышали золотой запас банка. Но зато активно работающие деньги быстро оживили умирающую экономику. Как говорили современники: «Доктор Л о активно взялся за лечение нашей бедной Франции». Доступные массовые кредиты больно ударили по ростовщикам, зато многие люди с деловой хваткой смогли открыть свое дело.

Однако Джон Ло был слишком азартен и мыслил глобально, чтобы останавливаться на достигнутом. В его голове зародился план грандиозного акционерного общества, пайщиками которого могла бы стать большая часть населения страны. Вот что Ло писал своему покровителю Филиппу Орлеанскому перед тем, как приступить к главному делу своей жизни: «Банк — не единственная и не самая большая из моих идей. Я собираюсь создать учреждение, которое поразит Европу изменениями, вызванными им в пользу Франции. Ваше Королевское Высочество сможет вызволить королевство из печального состояния, в которое оно приведено, и сделать его более могущественным, чем когда-либо, установить порядок в финансах, оживить, поддерживать и развивать сельское хозяйство, промышленность и торговлю».

Современная нам цивилизация была бы гораздо менее комфортной и технологичной, если бы не взяла на вооружение принцип концентрации капитала, который Джон Ло сформулировал и опробовал на практике одним из первых. Такие глобальные и баснословно дорогие проекты, как строительство железных дорог, межокеанских судоходных каналов, крупных предприятий, освоение космоса, можно воплотить в жизнь либо в условиях тоталитарных государственных систем, имеющих неограниченные ресурсы дешевого или даже рабского труда, либо за счет привлечения Денег тысяч инвесторов.

К сожалению, в нашей истории правители страны часто выбирал и второй путь. Когда в 1951 году Сталин задумал в тундре, в вечной мерзлоте Восточной Сибири создать разветвленную сеть железных дорог военного назначения, он поинтересовался у своего министра Госбезопасности:

— Как думаешь, хватит ли нам народу на такую гигантскую стройку?

— Вы планируйте, Иосиф Виссарионович, — хитро улыбнулся Берия, — а людей я обеспечу столько, сколько будет необходимо…

Известно, что при строительстве в 1936 году печально знаменитой трассы Норильск — Дудинка погибли сотни тысяч заключенных. На этой жуткой дороге буквально под каждой уложенной шпалой остались чьи-то череп и кости. А ведь до революции в России на деньги акционеров строились гораздо более протяженные и сложные «чугунки» и без таких страшных жертв.

С другой стороны, во все времена были и есть очень богатые люди, которым вполне по средствам крупные проекты. Но согласитесь, что вряд ли можно было ожидать от какого-нибудь удачливого пирата начала XVIII века или российского бандита 90-х годов XX века, чтобы они по доброй воле решили вложить свои награбленные капиталы не в собственную развеселую жизнь, а, скажем, в строительство новых фабрик или дорог. А честным путем, согласно учению Карла Маркса, большие состояния не наживаются. Поэтому-то до XIX века — до начала эпохи массового развития открытых акционерных обществ — европейская промышленность развивалась крайне медленными темпами.

Современный российский олигархический бизнес, который, как известно, поднялся в основном на грабительской приватизации, тоже гораздо охотнее вкладывает деньги в эксплуатацию уже имеющихся предприятий и месторождений, чем в строительство и разведку новых. К примеру, за последние десятилетия чрезвычайно мощная в советские времена отечественная геологоразведка практически была развалена как отрасль (и лишь в последние годы за счет укрепления роли государства в экономической жизни страны ситуация постепенно начинает нормализироваться). Так что благослови Бог открытые акционерные общества, так как они являются верным признаком нормального демократического общества, и лишь им под силу двигать прогресс без больших жертв.

Итак, в 1717 году Ло основал «Компанию Индий» с уставным капиталом в 100 миллионов ливров. Но поскольку в первую очередь планировалось направлять средства инвесторов на освоение принадлежавших Франции северо-американских колоний, расположенных в долине реки Миссисипи, то современники сразу стали называть компанию «Миссисипской».

Кстати, Джон Ло был убежден в том, что реализация его банковских, акционерных и кредитных проектов является гораздо более выгодным делом, чем даже открытие и завоевание Индии, откуда в то время в Европу шли богатые караваны с экзотическими товарами. И действительно, наш герой успел в своих начинаниях продемонстрировать современникам колоссальную мощь опоэтизированных им в своих цитатах, письмах и книгах финансовых инструментов.

Но вернемся ко времени организации Миссисипской компании. Вновь образованное торговое общество не являлось привилегированным закрытым клубом для узкого круга богатых купцов и влиятельных вельмож, которые были допущены к выкупу паев и распределяли между собой баснословные прибыли. Ведь именно так — по принципу «междусобойчиковых» корпоративных товариществ были устроены в то время все акционерные компании, включая знаменитую английскую Ост-Индскую. Акции же Миссисипской компании свободно продавались на фондовой бирже, где их мог купить любой желающий.

Целый ряд факторов сразу привел к ажиотажному спросу на ценные бумаги нового предприятия. Никто не сомневался, что компания, получившая от государства особые привилегии и монопольные права (например, на всю торговлю табаком, чеканку металлических монет, и даже на сбор налогов), просто обречена на процветание. А главное — в ее совет директоров входил сам правитель страны — герцог Филипп Орлеанский.

И действительно, очень быстро «Миссисипский финансовый монстр», накрепко связанный с крупнейшим банком Франции (который теперь гордо именовался королевским), без особого труда поглотил несколько других крупных колониальных компаний. Да и можно ли было противостоять поглощению со стороны финансовой структуры, фактически контролирующей денежную систему страны! Эмиссия ценных бумаг Миссисипской компании поддерживалась выпуском банкнот Королевского банка. Уверен, что многие современные нам олигархи мечтали бы иметь в своем распоряжении подобные рычаги тотального контроля над национальной экономикой.